Черный уголь, твердый уголь, каменный уголь. Черный бриллиант. Все это названия антрацита, сверкающего бездымного угля, весь XIX век согревавшего миллионы американских домов. (Есть другой вид угля, битуминозный, он мягче и хуже пахнет, более сернистый.) Большую его часть добывали из подземных месторождений, обнаруженных в продолговатом пласте площадью всего в несколько сотен квадратных миль в горах на северо-востоке Пенсильвании, около Скрантона. «Уголь – лейтмотив этого города среди холмов, – говорится о Скрантоне в книге, изданной в рамках Федерального писательского проекта[112] в 1940 году. – Уголь принес сюда процветание, но вместе с ним также и отчаяние. На угле стоят особняки, магазины, банки, гостиницы и лачуги; он окрашивает в черный цвет красивую реку Лакаванну, покрывает шрамами склоны гор, возводит искусственные холмы из неприглядных угольных отбросов». Антрацит построил Скрантон. Он дал людям работу; больше сотни тысяч шахтеров работали в угольных пластах под землей. На угле были составлены состояния.
Антрацит и промышленность, выросшая вокруг него, помогали городу, который в 1920-х годах населяло почти 150 000 человек. Это был третий по величине город штата после Филадельфии и Питтсбурга. Он был уставлен памятниками, воздвигнутыми в последние тридцать лет возле Кортхаус-сквер или вдоль торгового района даунтауна на Лакаванна-авеню, где в многочисленных магазинах толпились покупатели. По городу резво бегали трамваи, а по ночам ярко горели огни. Городские электрические трамваи, как утверждалось, были первыми в стране; это все «скрантонский импульс, скрантонские мозги и скрантонские деньги», – доносилось из громкоговорителей в начале XX века. (Некоторые трамвайные линии проложили так, чтобы ими не пользовались шахтеры, идущие домой с работы, из опасения, чтобы обеспеченная дама в светлом платье не испачкалась, сев на сиденье после одного из них.) В городе был зоопарк, музей естествознания, прекрасная государственная библиотека с читальными залами напротив Центральной средней школы – все это, как будет вспоминать Джейн, «много значило для меня как ребенка»[113] – наряду с внушительными больницами и «несколькими старомодными, но солидными клубами». Город начал постепенно приходить в упадок, сначала из-за того, что бездымный антрацит перестал быть обязателен к использованию по закону в Нью-Йорке, потом из-за непрерывных волнений рабочих и, наконец, из-за Великой депрессии. Но пока Скрантон все еще оставался оживленным, весьма любопытным и впечатляющим городом для Джейн, так что, если верить ей, она даже любила ходить к зубному, лишь бы выйти в город. Теперь, в средней школе, она бывала там ежедневно и могла увидеть город вблизи, гуляя сама по себе куда глаза глядят.
Она была чуть младше большинства одноклассников, поступив в Центральную школу, когда ей