Заливайло из нашего разговора вывод сделал. Накатал статью без единого намёка на мою вину в избиении тарантин. Вился вокруг да около, юлил, намекал, сыпал юридическими завитушками. Официальной клеветы я в статье не нашёл. На том дело и заглохло.
Через месяц позвонил Михалыч. Пригласил в гости. Очкарика опять побили.
*
*
На лестнице, у квартиры очкарика, я разминулся со стражем ненаводимого порядка. Хмурый Михалыч как раз собирался закрыть за блюстителем дверь, когда на площадку поднялся я.
Михалыч увидел меня, расцвёл.
– Как вы быстро!
– Всё же соседи.
– Так уж и соседи. Я к вам топал минут двадцать.
– Вынуждаете сказать бестактность.
– Говорите. В обморок не упаду. Входите.
Михалыч впустил меня в коридор. В нос шибанула гнилостная вонь. Я вспомнил о грибке Михалыча. Где моя память была раньше?
Михалыч запер дверь, указал на рваные тапочки.
– Надевайте. Вы хотели сказать, что вы не такой доходяга как я, потому и дошли не за двадцать, а за десять минут, так?
– За семь. Если позволите, ваши тапочки надевать не буду.
– Не любите рваных тапок? А я обожаю.
– Не хочу подхватить ваш грибок.
– Ах, это! Я и забыл. Проходите.
Михалыч провёл меня в комнату.
Толик лежал на диване. Лицо в ссадинах, губы лиловые и опухшие, правый глаз подбит так, что разомкнуть веки очкарик сможет не раньше, чем через пару дней.
Михалыч поставил рядом с диваном стул.
– Присаживайтесь, Ян. Вы тут пока пообщайтесь, а я сварганю чайку.
Я уселся, подмигнул Толику.
– Ну, рассказывай.
– Побили, и опять сняли всё на мобильник.
– В роли груши ты зрителям понравился, иначе б не снимали. Ребро приросло? Ты когда выписался?
– Ребро зажило. Ваш морковный сок отец в меня вливал вёдрами. Врачи сказали, что заросло как на собаке. Выписался в среду.
Толик рассказал, что вышел пройтись вокруг дома. Четыре дня после выписки из больницы просидел дома, надоело. Днём было сильно жарко. Как только пекло закончилось, Толик вышел. Часов в шесть.
Когда возвращался, в подъезде напали трое. Ударом по голове сбили с ног. Когда упал, добавили кроссовками. Очки Толик снял сразу, как я и советовал ещё в парке.
Из троих нападавших били двое. Третий стоял рядом, снимал на мобильник. Нападавшие прятали лица за масками, потому опознать троицу Толик не сможет.
Тот, что снимал на мобильник, выглядел толстяком. На тарантин из парка фигурой не похож.
Я попросил Толика порыться в памяти, вспомнить особые приметы нападавших.
Толик прикрыл глаза. Через полминуты открыл.
– Да что они, в самом деле, идиоты, что ли? Второй раз на меня налетать, да ещё и днём…
– Вечером. В шесть ты вышел, во сколько зашёл?
– Около семи.
– В подъезде в это время уже приличные сумерки. Что сказала милиция?