Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война. Анатоль Ливен

правительство переводило определенные средства для выплаты пенсий – в общей сложности 2,5 млрд рублей, хотя сколько из этих денег вообще увидели пенсионеры, это, конечно, отдельный вопрос. Профессор Валерий Тишков, ведущий российский антрополог и бывший советник ельцинской администрации по национальным вопросам, утверждает, что только в 1992 году в виде различных государственных платежей было перечислено 4 млрд рублей. Однако это в любом случае было гораздо меньше, чем в обычные времена, а в сочетании с хаосом и коррупцией в официальных кругах Чечни это привело к тому, что дудаевская администрация вскоре оказалась неспособна выплачивать многие зарплаты – в еще большей степени, чем это было в тот же период в России.

      К середине 1993 года это привело к масштабному разочарованию в Дудаеве и растущей поддержке чеченской оппозиции. Впрочем, благодаря чеченской предприимчивости, торговле не облагавшимися налогами товарами, финансовой мощи чеченских бизнесменов (часто бывших главарями организованной преступности) на большей части России, вкупе с чеченской семейной и клановой солидарностью, чеченское население страдало не так сильно, как можно было ожидать. Только на банковской афере[45], осуществленной чеченским криминалитетом в Москве в 1992 году, как сообщалось, удалось выручить ошеломляющую сумму 700 млн долларов, и большая ее часть отправилась в Чечню. В целом благодаря превращению Грозного в центр контрабанды, отмыванию денег и финансовым махинациям чеченцы приобрели в мире российского бизнеса как множество союзников, так и множество врагов²⁶.

      По причинам ли коррупции или в качестве составной части схемы quid pro quo [одного вместо другого (лат.)] – в обмен на поддержание работы трубопровода из Баку, но на всём протяжении этого периода российские власти позволяли Чечне продолжать импортировать российскую нефть для переработки на собственных заводах и реэкспорта их продукции. Егор Гайдар, российский премьер-министр в 1992 году, четыре года спустя дал следующее оправдание этому перед комиссией Госдумы по расследованию событий в Чечне:

      «Нефтеперерабатывающий комплекс Грозного является крупнейшим в России, раньше он использовался для обеспечения горючим значительной части Северного Кавказа, Ставропольского, Краснодарского краев и так далее. В этом смысле одномоментно перекрыть нефтяной кран означало как минимум оставить данные регионы без горючего для посевной, и это наказало бы не только Чечню, но заодно и Россию».

      В общей сложности с 1991 по 1994 год Чечня экспортировала примерно 20 млн тонн нефти на международные рынки. Учитывая коррупцию среди российской бюрократии и пограничников, вряд ли можно сомневаться, что в действительности чеченцы экспортировали гораздо больше. Примерно так же в этот период почти полностью провалились российские попытки контролировать потоки нефти и металлов на границах прибалтийских стран, что позволило Эстонии, которая сама не производит ни грамма цветных металлов, на пару лет стать