За одиннадцать лет, прошедших с его приезда морем из Австралии, Лог, начав с маленькой приемной на Харли-стрит, в самом сердце британского медицинского сообщества, сделался одной из наиболее заметных фигур в стремительно развивающейся области логопедии. На протяжении многих лет он помогал тогда еще герцогу Йоркскому справиться с дефектом речи.
В последний месяц они готовились к знаменательному дню, вновь и вновь репетируя освященные временем ответы, которые король должен будет произносить в аббатстве. За годы совместной работы – будь то в маленьком кабинете Лога или в Сандрингеме, Виндзоре, Букингемском дворце – они выработали собственную систему. Сначала Лог изучал текст, отмечая слова, на которых король может споткнуться, к примеру те, что начинаются на сложные для него звуки «к» и «г», или слова с повторяющимися согласными, и по возможности заменял их. Затем Лог отмечал в тексте места, где предлагал переводить дыхание, а потом король начинал раз за разом практиковаться, пока не добивался успеха, хотя на пути к нему совершенно выбивался из сил и падал духом.
Но в обращении со словами коронационной службы о какой-либо вольности не могло быть и речи. Это было настоящее испытание – и оно вот-вот должно было начаться.
Многочисленных принцев и принцесс – английских и иностранных – начали сопровождать к их местам в 10.15. Потом под торжественную музыку коронационного марша вошла мать короля, за которой следовали представительства различных государств, а затем королева, чей великолепный шлейф несли шесть фрейлин.
«Зазвучали фанфары, и вот уже приближается королевская процессия в сиянии золота и пурпура, – записывает Лог в дневнике, который он вел на протяжении большей части своей жизни в Британии. – В конце ее идет человек, которому я десять лет служил всем сердцем и душой. Он медленно приближается. Он несколько бледен, но с головы до ног он – Монарх. Сердце начинает колотиться, когда я осознаю, что человек, которому я служил, сейчас станет королем Англии».
Пока Козмо Лэнг, архиепископ Кентерберийский, вел коронационную службу, никто из присутствующих в аббатстве, должно быть, не слушал его с более напряженным вниманием, чем Лог, хотя его мучила зубная боль. Поначалу ему казалось, что король нервничает, и сердце его замерло, когда тот начал произносить слова клятвы, но в целом король говорил хорошо. Когда все закончилось, Лог ликовал. «Король прекрасно интонировал речь», – сказал он одному журналисту.
По правде говоря, при всех тех досадных случайностях, с которыми пришлось совладать королю, просто чудо, что он смог произнести свои слова так ясно и отчетливо: держа перед его глазами книгу с текстом службы, архиепископ нечаянно закрыл большим пальцем слова клятвы. И эта неприятность была далеко не единственной: