были только классы, репетиции, обеды по соседству с театром, а потом я должен был возвращаться в квартиру». Он начал работать над «Спящей красавицей» в маленькой арендованной студии возле концертного зала Плейель, сначала один, потом с балериной Ниной Вырубовой, русской эмигранткой, которой, как считается, тоже грозила опасность. Каждый день в два часа телохранители приходили к ней домой, сопровождали ее в отель «Плаза-Атене», где она, пройдя насквозь огромный вестибюль, выходила через кухню черным ходом. Снаружи ее ждало такси, на котором она ехала на репетицию. «Я все время дрожала». Дочь белоэмигрантов, Вырубова выросла в Париже, где ее обучали бывшие примы Мариинки Вера Трефилова и Ольга Преображенская; она стала звездой Парижской оперы – великой романтической балериной, чьи прозрачность и женственность были экзотически окрашены ее славянскими чертами и темпераментом. «Я француженка по духу, но в глубине души русская», – всегда говорила она. Последние три года Вырубова работала по контракту в труппе де Куэваса, но ей было уже под сорок, и ее карьера близилась к концу. Она рада была возможности получить в партнеры молодого человека, чей дебют растрогал ее до слез. Глядя на «триумф Руди» в «Баядерке», она затаила дыхание, чтобы не разрушить чары, а потом пошла за кулисы, чтобы поздравить его. В то время он показался ей приветливым и застенчиво-благодарным, но в день их первой репетиции она столкнулась с совершенно другим персонажем. «С ним было крайне трудно», – говорит Вырубова, описывая, как Рудольф дал отпор ее попытке сблизиться, холодно сказав: «Вы говорите по-русски, я говорю по-русски. Это все»
[29]. Однако благодаря своему артистизму и природной теплоте Вырубова вскоре завоевала расположение Рудольфа. «Я была с ним очень нежна. Для меня он был младшим братом». Состояние маркиза де Куэваса позволяло ему приглашать в свою труппу нескольких выдающихся танцовщиков. Еще одной звездой была американская балерина Розелла Хайтауэр, которая вскоре стала любимой партнершей Рудольфа. Однако он считал, что в труппе де Куэваса, где нет прочных традиций, они впустую растрачивают свой талант. Сознавая, что хореография в «Спящей красавице» де Куэваса эклектична, как стиль труппы в целом (балет начинала ставить Бронислава Нижинская, а закончил Роберт Хелпман), Рудольф решил исполнять партию в редакции Кировского театра, «которая почти не изменяла оригинальной работы Петипа». «Боже мой! Рудик, милый, у нас нет времени, – возражала Вырубова. – Я все выучу с удовольствием, но не забывай, что тебе придется танцевать и с другими балеринами». Рудольф прекрасно понимал, что его требования невозможны, «но, будучи татарином, к тому же очень молодым, он злился, когда женщина оказывалась права». Наконец они пришли к компромиссу: попеременно исполняя партии принца Дезире и Голубой птицы, Рудольф исполняет собственные вариации постановки Петипа – «точно так, как я танцевал их месяц назад», – но весь балет пойдет в прежней редакции.
В те первые недели он часто гадал, не совершил ли он ужасную
