Григорий дернулся в мою сторону, протянув руки, но потом они упали, и он, запрокинув голову, зарычал в потолок, дрожа всем телом. Бедные мои соседи и несчастный мой стул, который имел все шансы не пережить наших игрищ. Поднялась, опершись на его плечо, оседлала колени моего любовника и второй рукой направила его в себя. Села резко, до шлепка тел, и позвоночник тут же прострелило концентрированным удовольствием от копчика до затылка. Наши взгляды столкнулись, и я увидела темно-серую свинцовую тяжесть беспредельной похоти на месте еще недавней насмешки и вызова в ртутном серебре. Купалась в ней, алчно поглощала огромными глотками, насаживаясь на него все резче, не прерывая этого нашего контакта глаз, до того момента, пока не лишилась контроля над заходящемся в эйфории телом. Григорий дал мне какое-то время опять начать видеть и слышать, а потом взял за подбородок, заставив снова смотреть ему в лицо.
– Наигралась? – задыхаясь, глухо пророкотал он у самого моего рта.
– Да, – прошептала я и вскрикнула, почувствовав, как мощно дернулся его член внутри, когда Григорий вскинул бедра подо мной и усмехнулся.
– Ну, тогда теперь моя очередь!
Стремительно обхватив меня, он поднялся и пошагал к дивану. Все дальнейшее я при всем желании не могу вспомнить четко. Краткие вспышки, больше ощущения иссушенных, казалось, бесконечным требованием его плоти тела и сознания, чем четкие образы. Я, распростертая под ним, сотрясающаяся от немилосердных толчков, на коленях, с головой, прижатой к постели его лапищей, пока он яростно врезался сзади. Скрип дивана, глухие удары в стену, мои стоны, уже мольбы, которым никто не внял. Хриплые приказы оставаться с ним, кончить еще, да, вот так и, наконец, финальные рывки, настолько глубокие и сокрушающие, что мой разум отказался принять эту дикую смесь наслаждения и боли и трусливо увлек меня в темноту.
Глава 20
Звук будильника раздался, кажется, лишь спустя мгновение после того, как я закрыла глаза. Прислушалась и пощупала рукой рядом. Ну, в принципе, не особо-то я сомневалась, что проснусь в одиночестве. Хотя и не сказать, что меня это огорчило. То, что бывает таким замечательным и увлекательным ночью, утром часто превращается в неуместное и неловкое. А в нашей с Григорием ситуации таких моментов более чем достаточно. Я глубоко вдохнула, еще не открывая глаз, ожидая болезненных вспышек повсюду. Все же вчерашняя постельная эквилибристика не совсем то, чем я привыкла