– Морозно, метель так и завывает.
– Каково сейчас волкам в лесу, подумать страшно.
– Чур тебя! – испугалась Ровченя. – Нашёл о чём вспоминать в такую темень.
Женщина отогретыми пальцами подтянула платок на голове.
– Мам, а дедушка где сейчас? – с печки высовывалась задумчивая рожица. – В другом мире?
– Спи ты! – прикрикнула мать. – То о волках ночью, то ещё о чём-то…
Русан на несколько мгновений умолк. Мальчик свесил руку, а другую подложил под щёку, наблюдая за матерью. Ровченя взмахнула топором, и сухое полено разлетелось на две половинки.
– Мам, а почему люди враждуют? – спросил мальчик, переворачиваясь на спину и накрываясь пёстрым лоскутным одеялом. Ровченя кочергой подтолкнула поленья в огонь.
– Когда Загорья нашего не было, – начала рассказ женщина, – не было и людей на земле. Но когда появились люди, началась борьба между Добром и Злом. С тех пор так и повелось, чтобы каждый сам выбрал, с кем быть – с Добром или со Злом. Долг человека – идти за Добром как по лезвию ножа и не упасть ни влево, ни вправо. Оно приведёт его туда, где хорошо. Но не все выбирают Добро. Отсюда и вражда людская.
Ровченя поднялась со скамеечки и подошла к сыну. Мать приподнялась на цыпочки и поцеловала его в вихрастую макушку. За окном выла метель. Снежная мгла носилась, будто её гоняли гигантской метлой. Если к утру эта пляска не прекратится, то наметёт по самые окна. Придётся полдня откапываться.
В печи гудел огонь. В доме становилось жарко. Ровченя скинула душегрейку и стала раздеваться, готовясь ко сну. Тлеющие угли красным жаром колыхали полусумрак избы. На стене двигались оранжевые пятна. Робкие тени старались выбраться из тёмных углов, но, озарённые пламенем, сжимались в комочки. Природа продолжала неистовствовать. Ровченя скользнула под одеяло. Приближалась дремота, увлекая на свои благостные поля.
Когда Русан открыл глаза, за окошком посветлело. Серый зимний рассвет словно утихомирил ветер. Снежные тучи вытряхивали последние россыпи снежинок. Мальчик сполз с печи и нащупал подшитые кожей валенки. В запечье скреблись мыши. Из темноты доносилось размеренное дыхание матери.
Русан глянул в окно. Тучи отступали за горизонт. Из белой пелены, как светильник сквозь туман, вырисовывалось размазанное золотисто-красное пятно солнца. С первыми его лучами в деревушке Земной Верх оживились собаки.
Русан приподнял крышку закопчённого чугунка и выловил пареную репу. Перекусив, скинул валенки и полез на печь. Она остывала, но под одеялом ещё сохранялось тепло. Мальчик закутался с головой и задремал. Когда Русан проснулся, день вступил в свои права. Матери не было. Из сеней доносились стуки дерева о дерево и плеск ковшика в ведре. Через миг дверь скрипнула.
– Проснулся, пострелёнок? – спросила мать, заметив шевеление за занавеской. – А я к Черпухе ходила за мукой.
Русан затих, не двигаясь.
– Ну что притворяешься? – засмеялась Ровченя. – Я же знаю, что не спишь.
Женщина