– Хорошо, ваша светлость, я поеду туда, но при одном условии… – Антонио нервно хохотнул; в смехе его звучал звон брошенных на пол монет.
В горло Муньоса уперся нож полукровки.
– Куда ехать?.. – Початок слабо охнул, нервы его не выдержали, точно лопнули перетянутые струны. И он почувствовал, как в штанах стремительно потеплело и резко пахнуло мочой.
– Сегодня же поедешь! – прорычал метис.
– У меня один вопрос, – Антонио жалобно хлопнул глазами, – можно, я поеду сейчас… Только вот боюсь, дон, что мне не найти их. – Старик хватался за последнюю соломинку. – Я не знаю эти места…
– Брось скулить. Вот и узнаешь. Учитель умирает в ученике. – Капитан шлепнул ладонью по потной щеке и подытожил: – А ты всегда был из способных, Антонио.
– Только когда увидишь ядовитый плющ или кактус, – сквозь зловещий хохот вставил дель Оро, – не подотри ими задницу, пузан!
Под гогот драгун Антонио зашаркал к лошадям. Он шел, поникнув плечами, подавшись вперед, будто получил жестокий удар ниже пояса. Он чувствовал их глумливые взгляды на затылке и спине, но с каждым шагом повторял одно: «Будь спокойна, дочка, отец на твоей стороне!»
Часть 2 Меч Вакеро
Глава 1
Тереза что было силы натянула вожжи, осадив коней на полном скаку. Они встали, поводя боками, запаленно хватая воздух. Их горячечное дыхание вырывалось из ощеренных пастей молочными клубами, падало на взмокшие холки в морозном вечере. Близость высокогорья давала о себе знать.
Девушка разжала онемевшие пальцы, шмыгнула носом, огляделась. Слева, на востоке, параллельно тропе, по которой она приехала, горизонт был закован хребтами Сан-Рафел; на западе, сколько брал глаз, тянулась черно-зеленая щетина лесов, ныряющих в океан; а впереди чернела дымящаяся пасть ущелья.
На землю навалилась странная немота, как перед бурей: ни гомона птиц, ни шума листвы.
– Диего-о-о-о! – крик Терезы вновь вырвался одинокой птицей из клетки: – Диего-о-о-о!
«О!.. о!.. о!.. о!.. о!..» – пугающе ухали горы, стонали и замолкали в потревоженной эхом вечности.
Она соскочила на траву, медленно обошла четверку лошадей, надеясь на отклик, на то, что углядит хоть какие-нибудь следы, но их не было и в помине. Буря с песком сделали свое дело: от скачки и напряжения легкие ее горели огнем, в голове у затылка заныла, запульсировала боль, но это даже где-то радовало девушку, так как боль помогала не опустить вконец руки и не потерять сознание от страха. В какой-то момент паника оглушила Терезу, сдавила хомутом шею, дав почувствовать, что у нее не хватит сил войти в каменный зев ущелья. Сердце стучало где-то у горла. Рубаха липла от пота, голова чесалась: песок позабился в волосы и плотной коркой осел у корней; но она заставила себя шаг за шагом идти вперед,