Часть вторая
Потянулись на юг журавли,
Крик печали не спутаешь с радостным.
В небеса унеслись от земли,
Воспевая прошедшее жалостно.
(Современный поэт Николай Локтев)
1
Первая неделя сельхозпрактики в Астапово показалась студентам подмосковного института из Малаховки гудроном, из которого не вылезти: за неласковым вторником последовала пасмурная среда, за ней – особо холодный четверг. Выйдя утром в пятницу на ежедневную линейку и увидев, что с неба сыплется пороша, некоторые физкультурники отчаянно засвистели и стали требовать отменить работы в поле. Председатель совхоза Ветров такой изнеженности лишь улыбнулся:
– Ребята, вы поймите, эти холода ненадолго. В народе есть поверье: ранний снег – гарантия долгой осени. Эта пороша – лишь людей попугать. К обеду уже ничего не будет. Ведь комарики по вечерам попискивают. А в полях полно ещё лютиков, клевера и прочего разнотравья. Не заметили? – Николай Петрович с трибуны окинул колонны бодрящим взглядом.
Старшекурсники прятались за первокурсников, избегая смотреть на начальство. Девушки тёрли глаза, ребята зевали – даже морозец их не бодрил. Председателю никто не ответил: ни про комариков – их в поле не было, ни про цветы – до них ли, стоя скрючившись на распаханной борозде? Да и народные приметы знал мало кто из городских. Чтобы поднять всеобщее понурое настроение, Ветров весело подмигнул и пожелал хорошего дня, после чего заторопился в другое место. За день он наезжал сотни километров, проверяя работу на всех участках. В Астапово председатель наведывался каждое утро, и каждое утро расстраивался: за неполную первую неделю общий объём картофеля, собранного коллективом МОГИФКа, едва составил тысячу тонн вместо предполагаемых тысячи двухсот. Ретивость первых дней к пятнице сменилась у студентов безразличием: как будет, так и будет.
Линейка теперь проводилась строго в восемь и шла не более десяти минут. Сразу после неё практиканты шли на завтрак: сначала первая смена, за ней – вторая. В столовой не задерживались и старались не объедаться – картошку собирали в наклоне. В девять весь лагерь уже был на полях. В одиннадцать прерывались на пятнадцать минут, потом час отдыхали во время обеда, полчаса на полднике, и опять же посменно – всех четырехсот студентов столовая за раз не вмещала. Вечером, в шесть, первыми с поля уходили студенты спортивного факультета.
После завтрака старшекурсники Галицкий, Стальнов и Кирьянов попросили у декана Горобовой выслушать их рациональное предложение. Наталья Сергеевна, взгляд которой до этого «плавал» в пшённой каше, удивлённо посмотрела на ребят:
– Ты, Стальнов, решил поговорить со мной про баню или про уборку комнат?
Так как центрального водопровода в совхозе не было, а отопление работало по принципу замкнутого цикла, после бани, затопленной в среду после первого рабочего дня, «малаховцы» остались в бараках без воды – чтобы заполнить врытые в землю цистерны, совхозный кочегар Матвей отключил её до утра, не предупредив.
И относительно порядка в комнатах декан не придиралась: вместо того чтобы складывать вещи в шкафы и тумбочки, студенты развешивали их на спинках кроватей, батареях, дверцах раскрытых шкафов.
Но красивый блондин ответил, не обращая внимания на иронию Горобовой и не разнимая рук, сложенных перед грудью:
– Наталья Сергеевна, я хотел бы поговорить про то, как нам лучше работать.
– И чтобы спину не перегружать, – однокурсник Стальнова, худощавый Кирьянов, стоял перед всеми, согнувшись, как вопросительный знак, и подперев одной рукой живот, а второй – поясницу. Преподаватель биохимии Михеева мило улыбнулась и несколько раз покрутила головой, разминая шею.
– Это как раз то, что нам нужно. Я всегда знала, что только рабочий класс должен решать, как распоряжаться собственной судьбой. Не так ли, Владимир Ильич?
Парторг МОГИФКа Печёнкин кивнул; мышцы ныли и у него.
– Пусть говорит Галицкий, – решила между тем Горобова. – Короче и понятнее него никто из вас не скажет.
Даже комплимент на сбил Юру – объяснять он стал быстро и по существу.
До сего момента мешки, наполненные картошкой, ребята таскали сначала к центральной дорожке, потом к краю поля, где уже завязывали их и грузили на телегу. Это занимало уйму времени, вызывая вынужденные простои в сборе урожая. Старшекурсники же предлагали оставлять шестидесятикилограммовые мешки у центральной дорожки поля и не завязывая.
– Время сэкономим, и девчатам не нужно будет всякий раз надрываться. Трудно им, – Галицкий оглянулся на студентов. Некоторые девушки одобряюще угукнули ему в ответ.
– Всё это правильно, – согласилась Горобова, всё же не понимая, кто и когда будет грузить мешки. Чаще всего лошадь с телегой приезжала из Астапово за полчаса до окончания работ второй смены, и студенты педагогического факультета кое-как успевали загрузить мешки, навалившись