– Где она?
– Морг №**, вы сможете найти его сами?
– Да, сержант. Спасибо. – Роберт бросил трубку.
С самых первых слов по телефону и до последнего кома земли, брошенного в яму с гробом на похоронах, Роберт был не в состоянии думать. Он вдруг забыл, каково это – чувствовать. Словно что-то умерло в нем, словно он потерял часть себя тем злополучным утром, что следовало за прекраснейшей в его жизни ночью. В одиночестве стоя под луной, изучая неброскую надгробную плиту над невысоким холмиком среди сотен таких же искусственных бугров, Роберт вдруг вспомнил утренний запах своей погибшей любви.
Сколько бы ни было в нем чувств, сколько бы он ни испытывал их ранее: и в слезах, и в яркой радости, – в те дни он оказался неспособен осознать, что они вдруг оглохли, ослепли и перестали показываться на его лице и в его движениях. Он чувствовал грусть и скуку, но не мог как-либо это показать. Без слез, эмоции стали сжигать его изнутри, отчего он быстро пришел к алкоголю и наркотикам. Затянутая депрессия и ее дурные последствия сильно подкосили солдата. Друзья не смогли с ним справиться и просто ушли от него, родственники бились за его спасение до последнего. Но какой толк кого-то спасать, если он хочет обратного?
Именно поэтому он немедля согласился на рисковый эксперимент, предложенный ему его сослуживцем. Раз уж ему уже нечего терять и жизнь потеряла всякий смысл, то почему бы в итоге не погибнуть в космосе как член обширного экипажа. Подделать документы о психическом здоровье ничего не стоило, так что уже через полгода Роберт был готов лететь. В момент отлета, чувствуя мандраж перед грядущим, его сердце вдруг снова забилось и улыбка, не то ужаса предстоящего путешествия, не то радости, растянулась по его лицу в момент первого толчка двигателя.
Роберт отложил винтовку и снял наушники. Выйдя в командную комнату, где сидели модераторы и смотрители, его забросали комплиментами. С искренней улыбкой, стрелок удалился в свою каюту, где его ждал недописанный на компьютере детективный роман.
2
Комната отдыха мобильного отряда источала неестественные для мужского общества ароматы сандала и корицы. Теплый потолочный свет лился на игроков в шахматы и их зрителей, обсуждающих, помимо ходов ферзя, и более личные вопросы. В дальнем углу, за красиво накрытым чайным столиком, сидели еще двое, тихо смеющиеся от забавных историй из жизней друг друга. За письменными столами кто-то из солдат рисовал картинки или сочинял письма. На диване располагался гитарист, который безуспешно пытался настроить свой инструмент.
– Вот, мужики! – громко начал один из собеседников шахматистов, – Как вы думаете… Если у тебя групповуха с сестрами-близняшками, то насколько неловко девушкам в этот