– Мы по делу, мадам Валентина. – Галька вынул из-за щеки монетку. – Добрый день… Вот…
– Бакалавр философских и естественных наук Валентина фан Зеехафен не занимается делами на дворе. Прошу в дом.
Каждый раз, когда ребята попадали к мадам Валентине, у них открывались рты. На стенах висели пучки трав и громадные птичьи крылья, в углу свалены были книги-великаны в потрескавшейся коже. Из помятой трубы граммофона смотрело удивительно живыми глазами чучело крокодила. Желтели чертежи тугих воздушных шаров и лодок с перепончатыми крыльями. Облокотившись на шкаф с минералами, стоял на железных ногах полный набор рыцарских доспехов. Из-под приподнятого забрала глядел белый череп. Мадам Валентина утверждала, что это ее предок, первый владетель приморского замка Зеехафен.
С темного портрета в бронзовой раме смотрела сама хозяйка дома – в квадратной шапочке с кистью и в черной мантии.
Про мадам Валентину рассказывали всякое. Говорили даже, что она училась в Бразилии и совершила кругосветное путешествие. Впрочем, по другим слухам, она всю жизнь провела в родном Реттерхальме, лишь изредка выезжая в столицу. Одно было известно точно: много лет назад она преподавала географию в гимназии, и оттуда ее уволили с большим скандалом. Наивный и потому бесстрашный Лотик однажды спросил ее: правда ли это?
– Да, – гордо сказала мадам Валентина. – Скандал помнили долго. А я десять дней даже просидела по указу магистрата в тюрьме. Вернее, на офицерской гауптвахте артиллерийского форта. Все офицеры и сам форт-майор Хори ухаживали там за мной напропалую, это были чудесные дни.
– А… за что же вас? – нерешительно спросил тогда Галька.
– Из-за линейки, всего-навсего… в те времена был еще обычай воспитывать детей линейкой. И вот директор гимназии маленькому мальчику приказал подставить ладонь и хлестнул его по этой ладошке… На глазах у меня, у Валентины фон Зеехафен! Ударить ребенка!.. Я выхватила линейку и сломала ее на три части!
– И за это под арест? – недоверчиво сказал Галька.
– Ну, сударь мой… Линейка была тяжелая, из пальмового дерева, а сломала я ее о высокоученую директорскую лысину…
Когда мальчишки кончили хохотать, мадам Валентина заметила:
– Все к лучшему. Освободившись от должности, я наконец-то в полную меру занялась научными проблемами.
Что за проблемы решает мадам Валентина, понять было невозможно. Однако леденцы у нее получались восхитительные: яркие, как стекляшки от калейдоскопа, и по вкусу самые разные: лимонные, земляничные, ананасные… В своей лавке на площади Королевы Анны мадам Валентина продавала их, не считая. Пригоршню – за медный грош. В дни такой торговли у школьников был праздник.
…– Какое же дело привело ко мне столь почтенную компанию? – спросила мадам Валентина, когда мальчишки пооглядывались и прикрыли рты.
– Вот…