– Никого это не огорчает больше, чем меня, сударыня. Тем усерднее буду я стараться исправить сие прискорбное упущение.
Было очевидно, что ответ его пришёлся по вкусу принцессе, и Пегилен мысленно поздравил себя с этим.
– Надеюсь, что с этой минуты ничто не сможет помешать нам заново открывать друг друга, господин де Лозен.
Барон поклонился чуть не до самого пола и ответил:
– Кто же может запретить что-либо вашему высочеству?
– Вы правы, сударь. Никто и ничто, кроме королевской воли.
«О, если только за этим дело, можете не беспокоиться, мадемуазель…» – подумал Пегилен. Вслух же произнёс:
– Да разве станет король мешать дружбе?
– Он довольно часто этим занимался в прежнее время, – заметила герцогиня де Монпансье, – да неужто вы не помните, барон?
«Я-то помню, но хочу услышать от вас, моя дорогая», – мысленно отвечал капитан, продолжая хранить молчание.
– Да взять хотя бы Генриетту и беднягу де Гиша, – вздохнула принцесса, – как заставил их страдать король!
Ловушка захлопнулась. Принцесса сама указала пример, которому должен был следовать королевский фаворит. Торжествующий Пегилен произнёс:
– Но его величество сам и положил конец этим страданиям. К тому же он слишком ценит меня, чтобы обойтись со мной, как с Гишем.
Говоря это, он влюблённо посмотрел в сверкающие очи герцогини, и та, к его бесконечному удовольствию, не отвела взгляда.
– Итак, милый друг, мы увидимся на сегодняшнем представлении? – томно спросила мадемуазель де Монпансье.
– Я стану переживать тысячу смертей в ожидании вечера, – заверил Пегилен, целуя протянутую ему руку.
– Но куда же вы?
– Мне показалось, что вы велели мне удалиться, сударыня.
– Вам это только показалось. Я ещё не закончила.
– О, ваше высочество!
– Король был милостив с вами?
– Его величество лишь осчастливил своего преданного слугу.
– Берегитесь, сударь, вы заставляете меня ревновать к королю! Я не могу быть столь же щедрой, как его величество, но… – и, сняв с пальца алмазное кольцо, она сама надела его на палец де Лозена.
Барон, не в силах более сдерживать переполнявшие его чувства, бросился на колени и осыпал руки принцессы пылкими поцелуями.
«Чёрт возьми! – думал он при этом приятном времяпрепровождении. – Должность господина д’Артаньяна уже приносит мне удачу…»
V. Версальские слухи
Пегилен ликовал не напрасно, ибо Великая Мадемуазель по своему положению считалась третьей дамой королевства. Давным-давно гордая принцесса даже сочла неподходящей партией принца Уэльского. Когда же Карл II взошёл на престол, уже она не была ему достойной парой. Одно время руки её упорно, но безуспешно домогался король Португалии. Тем не менее Людовик