– Ну, напортачил где-нибудь?
– Скажешь тоже, как хочешь, так и понимай твои слова. Да нет, пой, только думай прежде, чтобы лишнего не ляпнуть. Товарищ Сталин просил узнать, не мог бы ты песню подготовить к параду на седьмое ноября?
– Это как подготовить? – не понял я.
– Да вот так! Исполнить ее с оркестром. А потом выступить.
– Товарищ Берия, я не хочу светиться. Давайте лучше сделаем так. Песню я подберу подходящую, а исполнит ее пусть тот же Утесов. Первоклассный певец, меня и рядом не поставишь.
– Может, ты и прав, насчет «светиться». Я думаю, товарищ Сталин одобрит такой ход. Готовь песню!
– Отлично.
– Я вот зачем тебя вызвал! Ты писал в одном из первых донесений про Власова. Он правда до такой степени опустится? – в словах Берии проскользнул акцент.
– Опять же, Лаврентий Павлович. Двоякое мнение. С одной стороны, он гнида. Так писали многие источники. С другой – его бросили на произвол судьбы, его армию. Не было никакого снабжения. А когда попал в плен, объявили предателем. Ну, он и сделал финт ушами! Там много чего было, генералы из его штаба стрелялись, а он решил сдаться. И в то же время, ну сдался, чего уж клеймить-то. Или впрок, чтобы другие не смели даже думать?
– Возможно. Ясно другое, в критической ситуации он может подвести.
– Ну, в моем времени он хоть и тяжело, но все-таки принес пользу в контрнаступлении под Москвой. Его двадцатая армия хорошо дралась. Так писали в книгах. Хотя…
– Что-то вспомнил? – подхватил Берия, увидев, как я замялся.
– Да. Читал как-то в одной книге утверждение, что Власов, вступив в должность командующего, в армии-то и появился пару раз. Лечился вроде в это время. А когда немцев от Москвы погнали, он был уже в войсках, потому и считалось, что руководил – он. Это можно легко проверить, узнав, где он сейчас.
– Хорошо, мы примем это к сведению и проверим. Хорошая и своевременная информация. Что там у тебя на сегодня?
– Сам у вас хотел спросить.
– Тогда дуй к оружейникам. Они там безвылазно работают. У них есть, что показать.
– Понял, лечу, – я развернулся, но, подумав чуток, снова обратился к Лаврентию Павловичу.
– Товарищ генеральный комиссар, можно личное мнение высказать.
– Говори, – Берия поднял глаза.
– Не сочтите за то, что я позволяю себе лишнее советом, но…
– Я же сказал, говори!
– Не будьте строги к генералу Горбатову. Он очень хороший командир и отличный человек. – Всегда испытывал хорошие чувства к Александру Васильевичу, вот и не смог удержаться.
– Ты все же правильно заметил, это именно лишнее, но я это обдумаю, – ответил Берия, вроде даже и спокойно.
– Разрешите идти?
– Иди уже, советчик! – хмыкнул нарком, а я пулей направился к выходу. На улице столкнулся с человеком, который поспешил обратиться ко мне.
– Извините, вы ведь товарищ Новиков?
– Да, я. С кем