– Сколько ударов плетью она получила?
– В общей сложности тридцать пять, в разное время.
– Хм-м-м. И не подписала признание, господин судья?
– Это из упрямства и страха, ваша светлость, – взяв в себя в руки, отвечал судья из Роана. – Она отпиралась до последнего. Она и сейчас упрямится! Но до какой степени цинизма нужно дойти, вообразите, чтобы держать яд у всех на виду!
– А ты что скажешь? – неожиданно обратился герцог к вдове. Указал на злосчастный пузырёк. – Что это? Ну, не бойся, просто скажи, что это такое.
– Я говорила… – голос женщины сорвался. – Сто раз уже говорила, они не верят… Это…
– Ну?
– Это средство для све… сведения родинок.
Она опустила голову от стыда. Конечно, её слова могли показаться нелепыми, но…
Родинки на теле до сих пор считались Инквизицией метками Дьявола. И признаться в их наличии было делом не всегда безопасным. Ничего необычного в том, что некоторые состоятельные дамы, да и озабоченные мужчины пытались иногда избавиться от столь ненужного «украшения». То, что на Востоке воспевалось в рубайях, в христианской стране могло стать поводом для оговора.
– Позвольте, ваша светлость? – подал голос мэтр Карр. – Да, у неё три родимых пятна вокруг пупка. Мы проверили: из каждого при вонзании серебряной булавки проступает кровь. Это не дьявольские метки, это просто пятна на коже.
Вдова зарыдала.
– А ведь объяснение-то простейшее. Почему вы ей не поверили? – ровным тоном поинтересовался герцог у судьи. – Или заранее решили, что она отравительница? Вы, слуга закона и мой слуга, лицо, в чьи обязанности входит творить суд праведный, забыли, что пока обвиняемый не осуждён, он считается невиновным? – Выдержал паузу. – А свойства ядов вам, слуге закона, известны? То, как скончался пострадавший, более всего напоминает картину отравления мышьяком, а в данном пузырьке – синильная кислота, и действует она несколько иначе. Мэтр Кордель, я отстраняю вас от дела – за допущенное небрежение, а также от должности – за некомпетентность. Последний вопрос перед тем, как вы снимете вашу мантию: к обвинителю, конечно, применялись меры предварительного воздействия? И показания с него были сняты не только до, но и после этих мер?
На судью из Роана было жалко смотреть.
Брат покойного, внезапно растеряв румянец, нервно заозирался. Он всё ещё не понимал, что Фортуна отвернула от него смазливое личико, вильнув некоей частью тела, возможно, весьма аппетитной в иных обстоятельствах, но сейчас – лишь довольно точно характеризующей перемены в его налаженной вроде бы жизни. Мэтр Карр, выразительно приподняв бровь, возложил руку на плечо младшего Россильоне:
– Пройдёмте с нами, любезный.
…Пальцы герцога выстукивали по подлокотнику затейливую дробь, когда сквозь плотно закрытые двери дознавательской