Вся шелуха и флер негативного восприятия отлетели куда-то вдаль, а осталась слепящая лазурь и восторг, как в детстве…
И запах… запах перепревших водорослей, сводящий с ума, щемящий душу какой-то светлой тоской…
Море плескалось совсем недалеко от дома, словно окружая его со всех сторон…
И я увидела причал. И где-то там, вдали, летящий к пристани чайный клипер, самый прекрасный парусник, созданный гением человеческой мысли и фантазии…
Кипейно-белое громадьё парусов, казалось, парит над волнами и несется ко мне…
Я точно знала, что ко мне, да и не могло быть иначе…
Я сбежала по лестнице, касаясь брусчатки кончиками туфелек, пронеслась по двору и выпорхнула за резную калитку…
Такой легкости и невесомости в теле я давно не ощущала, и это было так прекрасно, так забыто-вспоминаемо…
Глава Вторая
…парусник уже пришвартовался у причала, и, казалось, ждал меня…
На капитанском мостике, небрежно положив одну руку на штурвал, а другой покручивая ДалИевский ус, сверкая ультрамариновым глазом, цвета, спорящего с полуденной Адриатикой, с развевающимися на ветру иссиня-черными кудрями до пояса, стоял… Игорь…
Это было так неожиданно, что я споткнулась на ровном месте, как будто налетела на невидимую леску, протянутую на пути.…
Игорь… наш друг, бесконечно любящий море и парусники, погибший несколько лет тому. Его захватило в объятия его возлюбленное море и сжало настолько сильно, что вырваться он уже не смог.…
Бывают отношения, названия которым нет, ну не придумано и не определено; отношения, когда дружба становится уже чем-то большим, перерастает в какой-то непонятный симбиоз родственности. У нас было именно так. Игорь был рядом всегда, он был другом моего мужа и моим другом, он был вхож в наш дом и уже давно стал членом семьи. Он видел, как зарождалась наша любовь, он был свидетелем на нашей свадьбе, и как то так стало, что долгие годы я не представляла себе, что место, отведенное в моей душе ему, вдруг опустеет…
Игорь любил парусники, он собирал их модели по где-то раздобытым старинным чертежам, и так случилось, что мой муж тоже стал строить модели парусников: белокрылые, сказочные, украшающие дом, любоваться которыми можно бесконечно, и так же бесконечно можно разглядывать мельчайшие детали, поражаясь тонкости работы, крепости и меткости рук, собравших воедино это чудо…
Игорь любил море, парусники и свою жену…
Любу, Любаню, Любовь…
Люба любила деньги, себя и статус жены капитана. На большее в ее душе не осталось места. Двоякость бытия рвала душу нашего друга. Быть вторым после Бога на судне в открытом море, где от твоего решения зависит жизнь экипажа, и чувствовать себя бессловесным кошельком, когда приходишь из многомесячного рейса и так ждешь тепла, ласки, понимания…
Что бы