– Давай выпьем за родителей!
Они опустошили чашки и закусили тушёнкой. В комнате стало так жарко, что Диме захотелось снять с себя рубашку, но он постеснялся, не зная, как на это отреагирует Наташа. Девушка же сама расстегнула две верхние пуговицы на рубашке, не обращая внимания на Кремова. Тогда Дима решился и стянул рубашку. Девица проигнорировала и этот жест, она спокойно допила вино и откинулась на спинку стула. Дима невольно залюбовался раскрасневшейся девушкой. Он облизнул губы и посмотрел в глаза Наташе, при этом он разлил остатки вина по чашкам. Хмель уже ударил в голову Диме. Было чертовски приятно сидеть с хорошенькой девушкой зимой на даче, в дали от городской суеты. Слышать треск поленьев в печке и мечтать о светлом будущем. Мечты у Кремова были приземлённые, он понимал, что этот счастливый вечер скоро закончится, что Наташа вряд ли ответит ему взаимностью, что мечты так и останутся мечтами. Но, как всякий мужчина, оказавшийся в такой интимной обстановке, Кремов надеялся на большее. Спаивать Наташу он не собирался, у него даже в голове такого не было, но сама природа уже настойчиво ему намекала на действия. Дима поднял свою чашку и толкнул ею чашку девушки, предлагая допить вино. Наташа взяла свою посудину и сказала:
– Ты хороший парень, Дима, давай просто дружить.
– Ты мне очень нравишься, Наташа. Я…
– Не надо, Димка, – строго прервала его девушка, – а то мы сейчас можем наломать дров и потом будем жалеть об этом.
– Я не буду жалеть! – преданно глядя на собеседницу, ответил парень.
– Ну, ещё бы! Обычно, потом жалеют девушки.
Кремов замолчал, признав свою попытку добиться взаимности неудачной. Но он и не думал отступать, решив подступиться к «крепости», с другой стороны.
– У меня дома есть прекрасное академическое собрание сочинений Пушкина, – Димка направил всё своё красноречие на предмет своего обожания, – так вот, там я нашёл одно стихотворение без названия. Оно меня поразило своей, я бы сказал, необычностью. Начало такое: Нет, не дорожу я мятежным наслаждением, восторгом искреннем, безумством умиленья, стенаньям, криками вакханки удалой…
– А заканчивается это стихотворение строчкой: И разгораешься потом всё боле, боле, и делишь наконец мой пламень поневоле! – перебила его Наташа. – Я знаю это произведение, там описан половой акт в стихах. Что можно ещё сказать? А сказать можно одно: это мог написать только гений!
Удивлению Кремова не было предела.
– Ты знаешь это стихотворение? Наташка, ты меня сразила! Значит, мы с тобой одной крови! Я обожаю Пушкина!
– Тут мы с тобой, действительно, одной крови.
– Ладно, я пойду поколю дрова.
– Зачем, я видела, что дров много. Сиди отдыхай.
– Ты смотрела фильм с Челентано, «Укрощение строптивого»?
– Да.
– Тогда, ты меня поймёшь! –