Когда Мотов кончил, толпа зашумела, послышались тревожные голоса.
– Вот горе то привалило. – Вздыхали женщины, опять мужья и сыновья уйдут на фронт.
Более молодые ребята были настроены по-боевому.
– Да мы в две недели растопчем этих немцев, а фюрера повесим в Берлине.
– Да так ли! Возразил старик. – Ведь у Гитлера такая сила, вся Европа под ним ходит.
– Так она буржуазная эта Европа, а у нас советская власть. Да ты видел, какие у нас танки!
– Как ни видеть. С финнами тоже обещали в три дня управиться, а дрались три с половиной месяца, и сколько наших положили.
В ответ сердитые выкрики:
– Да ты дед просто провокатор.
– Да он кулак бывший. – Подал голос босоногий белобрысый хлопчик.
– Понятно контра, ишь панику навивает. В НКВД его.
– В НКВД я не боюсь, я правду говорю, суровая нам предстоит битва, не на живот, а на смерть, и многие хлопцы домой не вернуться.
Несколько человек зашумели, и дедка подхватили под руки, и повели в участок. Мальчик-профессор вмешался:
– Не трогайте старика. Он правду говорит.
– А это еще, что за сопле выскочило? Может внук?
Проворный Карен подпрыгнул высоко на два метра вверх.
– Я сталинский физкультурник. Учился в разведшколе и знаю, что на нас прет страшная мощь, только вместе сплотившись, мы можем одолеть врага. Или вы думаете, что страны Европы добровольно легли под фашистский топор?
– Верно он говорит, на третий рейх вся Европа работает. Произнес похожий на студента юноша. – Считай, все ударные силы мирового империализма брошены против нас.
Люди заколебались, действительно, маловразумительная война с финнами еще слишком свежа в памяти, и в душу закрадывается страх.
– А почему Сталин не выступает? – Робко пискнул чей-то голос.
Толпа насторожилась, действительно, почему в столь трудный час с ними нет любимого вождя.
– Я бы выступил немного позже, вечером. – Прошептал Сталин. Симпатичная Таша услышала и возразила.
– В реальной истории вы выступите только третьего июля и произнесете речь, которую будут вспоминать, и цитировать спустя столетия.
– Сталин говорит только о важном. – Произнес явно сельский мужик. – Я думаю, надо ждать выступления вечером.
Слышались тревожные голоса:
– Верно, он обязательно скажет что-то ценное.
– А нам, видимо, завтра придется собираться на фронт. Надо поспешить, а то Берлин возьмут без нас.
В целом, Сталин, внимательно прислушиваясь, был доволен, настроение народа боевое, его уважают, он настоящий лидер страны. Затем природная подозрительность дает себе знать.
Вождь спросил боевую пару:
– Как вас зовут ребята?
– Я, Карен. – Мальчик-профессор слегка наклонил голову.
– А я Таша. – Девочка сделала пионерский салют.
Сталин