– Это не экстази, а какая-то хуйня, – говорит Санчес.
Он уже пришел в себя и теперь нервно курил одну за одной.
– Я предупреждал, что дело может закончиться плохо. Сейчас все уже не то. Несколько лет назад можно было вымутить отличные колеса, вылет в стратосферу, а сейчас одно говно.
– Помнишь, как мы с тобой и Романом взяли десятку красных? – спрашивает Санчес. – Причем, совсем недавно.
– Еще бы. Мы тогда здорово отвисли на канале. Трудно забыть. А потом еще сидели ночью на мосту и охуевали от напряжения.
– Я помню, ты еще покурил.
– Да. Всадил пару плюх. Это меня и спасло. Зря вы отказались. Было бы полегче.
– Нет. Это не для меня. Не стоит мешать.
– Если хочешь, можешь закинуться. У меня с собой есть парочка таблеток с той вечеринки.
– Нет, дружище, спасибо. С меня хватит на сегодня.
Мы некоторое время сидим и вспоминаем много интересных тем из нашей прошлой жизни. Мы с Санчесом частенько отвисали в Москве, когда он снимал там квартиру. Тогда его финансовых возможностей хватало на это, и мы тусовались с ним в сомнительных рок-клубах, типа «Blow Up» или «Жесть», в «ОГИ» на Чистых прудах и других неформальных забегаловках.
Я вспоминаю, как меня выкинули на улицу из гей-клуба «Шанс» на Полежаевской двое здоровенных громил-охранников за то, что я чуть было не разбил лицо одному наглому пидору, который вздумал мне грубить у барной стойки, когда я пытался склеить его подружку.
На самом деле, гей-клубы созданы для того, чтобы клеить симпатичных пташек. Они отдыхают там со своими дружками-педиками, надеясь, что в таком месте никто не станет до них докапываться. Но тут-то и появлялись мы с Санчесом. Классное было время.
Помню, мы часто гоняли в электричках вместе с Монахом и Санчесом из Москвы, когда работали там. Мы брали по паре «Гинессов» на брата, приезжали в Дмитров и отправлялись догоняться к Монаху, где нас уже ждал Роман.
Спустя некоторое время мы стоим у подъезда Монаха и курим.
– Чувак, я пойду домой, – говорит Санчес. – Нет настроения. С меня хватит.
Я его прекрасно понимаю. Мне и самому не хочется возвращаться к Монаху. В это время из подъезда выходит Роман.
– Я думал, вы свалили, – говорит он, закуривая.
– Я уже сваливаю, – говорит Санчес. – Заебали меня ваши колеса.
– Макс у Монаха? – спрашиваю я.
– Нет, – говорит Роман, – домой пошел.
Мы провожаем Санчеса, а сами еще долго бродим по дворам на «Космосе», не зная, чем заняться, когда раздается спасительный звонок. Кирилл говорит, что идет к Монаху.