1999г.
Три единицы
1.
С тех пор, как ты научилась слушать,
изменилось многое.
Он уехал в Италию,
стал известным поэтом.
Наизусть читал Бродского, и Вергилия.
Обожал женщин с роскошным бюстом.
Научился любить собак,
независимо от родословной.
Создал буквы, из них сложил слово.
Вечерами заглядывал в гости,
к Марселю Прусту.
2.
С тех пор, как ты научилась думать,
прошло двадцать три.
Почти четверть века.
Изменились слова,
стали длинней глаголы.
В то время он жил в Софии.
Дружил с болгаркой, любил Россию.
Обожал хоровое пение,
но особенно любил соло.
3.
С тех пор, как ты научилась видеть,
изменились взгляды.
Мнения, так сложились,
что людей уважают, за скупость.
Собак почитают за Бога.
В то время уехал, он в Бруклин.
Душу очистил, умыл руки.
Для кого это мало,
для него это слишком много.
1999г.
* * *
Тридцать первого, и неважно, какого года.
С плеч, снимая плащи, как плоды, переспевшие яблок.
Проследить невозможно, в каком настроенье погода.
Отклоняет Зюйд-вест непременно, от времени набок.
Ты придёшь навсегда, как слияние Бога, и веры.
Подбирая отмычки к словам, и глаголам, но всё же.
Мотыльки, так похожи на бёдра прекрасной Венеры.
Есть отличье одно, это свойство гранита, и кожи.
1999г.
Увертюра песочных часов
Закрывая глаза перед сном,
ощущаешь прохладу движенья.
Остроносый Стамбул,
иногда позволяет мечетям.
превратиться в тупые углы,
на одно лишь мгновенье.
Как Господь позволяет смеяться,
до рожденья и тварям, и детям.
Уходящее море прощает,
кораблям вытеснение суши.
Если памятник ставить,
его надо начать словом «Santa».
Когда мир станет скуп на слова,
и на добрые души.
Перейдём незаметно для всех,
на язык Эсперанто.
Увертюра песочных часов,
позволяет заглядывать в окна.
Тем, кто раньше ушёл, до ветров,
или тем, кому жить невозможно.
Превосходство дверей в наших душах,
превосходит количество скважин.
Я хватаю Святую иссушенный,
совершая обычную кражу.
Я уйду в разноцветном плаще,
чтобы ангелам было приметнее.
Я растаю, как лёд, и вообще жизнь промашка,
как буква последняя.
Настрой мне скрипку бедный Херувим,
я буду жить под звуки многословья.
Забудь столы, как суть чумы, и пиршеств.
Ещё не создал Бог любви без крови,
оставив