Письма в небеса. Kira Maybon

влепила мне пощёчину, при всей школе обозвав меня прыщавым озабоченным уродом. Я переживал. На фоне своих переживаний я перестал испытывать возбуждение и стал фактически импотентом… с каждым днем я все больше убеждался в том, что Энн Райт сучка. Я возненавидел её. Как-то раз я сидел в своём убежище и фантазировал, как вырезал бы ей её поганый язык и в тот миг – о чудо – он снова восстал. Кем я был тогда? Что мне оставалось, кроме как представлять себе её мучения, обрекая себя на сладостную агонию? Так прошло несколько лет. Я окреп и вырос. Я пытался интересоваться другими женщинами, но никто не вставлял меня кроме твоей сестрицы. Я планировал убить её, месяцами продумывал план, но не успел. Она сыграла в ящик прежде, чем я успел насладиться ужасом на её лице. Я страдал. А потом – поразительное везение – я увидел тебя… сперва ты никак не возбудила меня. Я всегда знал, что у Энн есть сестра-близнец, и эта мысль никак не согревала меня ни до ни после моего позора. Но после смерти Энн все изменилось. Я следил за тобой, и удача снова улыбнулась мне. Пока я размышлял как подобраться к тебе поближе ты сама пришла в мои руки!

      Я ощущала ужас. Он замолчал, я услышала как он возится с молнией на брюках и истошно завопила:

      – Помогите! Помогите!

      Итан с остервенением ударил меня по лицу, но я продолжала кричать, пока он не запихал мне в рот какую-то вонючую тряпку.

      Лавина ужаса погребла меня.

      День плавно перетекал в вечер, но город и не думал засыпать. С наступлением темноты улицы преобразились. Нью Йорк тонул в зареве рекламных афиш и разноцветье огней. Наблюдая за преображением, я вдруг осознал простую истину.

      «Я здесь чужой»

      Мир, мощным потоком несущий свои безбрежные воды в будущее, был живым организмом, а я лишь занозой под ногтем. В каждом случайном взгляде я чувствовал настороженность, наверное, я ощущал бы тоже самое в попытке слиться со стаей пингвинов, если бы вдруг оказался в Антарктике.

      В желудке на все лады гремела и вздыхала пустота, я уже успел порядком замерзнуть и с каждым шагом тяжесть в ногах становилась все больше.

      «Куда идти? Что делать?»

      Из дверей ювелирной лавки под занавес газовых ламп выпорхнула миниатюрная девушка. Объятая голубым светом фигура показалась мне знакомой. Беспокойно озираясь по сторонам, она быстро проскользнула к машине. Не веря своим глазам я полез в нагрудный карман, дрожащие пальцы сжали заветную фотографию. Она ли это? Быть может мой мозг перегорел и в попытке отключиться выдавал желаемое за действительное.