Я сел, разглядывая загадочный пульт. Определенно Ник здорово потрудился чтобы создать такое. Устройство, как и фото, внушал трепет.
«Неужели я тоже побываю в будущем?»
Косвенно я понимал, что так оно и есть, а странная фотокарточка лишь свидетельствовала в пользу моей теории. Ник не стал бы врать и кривить душой. Он доверился старому другу, но как оправдать его доверие?
От осознания свалившейся на голову информации меня прошиб ледяной пот. Если эта штука попадет не в те руки… от созерцания объятого пламенем мира меня отвлекло негромкое пиканье. Устройство завибрировало. Отчаянно борясь с желанием сложить все обратно в ящик и кинуть туда гранату, я взирал на пляску голубых искр в воздухе вокруг устройства. Моя рука словно срослась с удивительным механизмом, а большой палец сам собой вдавил круглую кнопку.
В тот же миг невыносимый гул заставил меня сцепить зубы. Реальность перед глазами дернулась шторой, закрутилась волчком и рассыпалась мелкой крошкой, точно Бруклин, в котором я жил, был сделан из фарфора. От жуткого свиста закладывало уши, молочно-белая дымка окутала меня, скрывая все вокруг. Я почувствовал, как тело само собой оторвалось от земли, сделалось невесомым, не значимым. Я стал пушинкой, со скоростью пули летящей сквозь время и пространство в неизвестность.
Средь грохота отбойных молотков и ярких вспышек, проявилась кирпичная стена, а затем меня вышвырнуло из потока. Я рухнул навзничь, оказавшись в каком-то грязном переулке. Меня мутило, но я смог сдержать тошноту, сглотнув едкий ком в горле. Мое тело отчаянно сопротивлялось новой реалии, казалось, будто костям тесно в живой оболочке. Я зажмурился и сцепил зубы от страшной боли, сотрясшей каждую клеточку тела. Новая реальность врезалась в меня подобно поезду, смяла, переломала, проглотила и изрыгнула наружу.
Стоя на коленях в сером от грязи снегу, я оглядывался по сторонам. Определённо, это был Нью Йорк; я по-прежнему находился в Бруклине, вот только этот Бруклин был другим. Я с трудом узнал здание заводской фабрики, где когда-то производили лампы уличного освещения. Вместо него вырос гигант-небоскреб, упираясь плоской кроной в хмурые облака. Вниз по улице промчался серебристый автомобиль даже отдаленно не похожий на творения Генри Форда.
Неужели получилось?
Я сидел на снегу и смотрел то на руки, то на мир вокруг и не спешил покидать убежище. Меня охватил самый настоящий страх.
А что, если эта штука, намертво зажатая в кулаке, открывает врата лишь в одну сторону? Я так и не удосужился прочитать инструкцию Ника полностью. А про то, чтобы бездумно тыкать на кнопки не могло быть и речи; я очень явно представил, как одна половина Мэтью Броуди материализуется перед редакцией Вестника – желательно верхняя – а все, что осталось, оказывается где-нибудь на Луне или