– Лучше бы поломка проявилась у меня! – он желал испепелить сестру взглядом. И это получилось бы, если бы Венена хоть что-то понимала. – Никаких тебе забот! Я тоже хотел бы висеть у родственников на шее и мешать им жить!
– Мешать им жить, мешать им жить, – Венена откинула голову, продолжая бесцеремонно размахивать ногами. Её волосы в электрическом свете походили на языки пламени. – Жить, жить, жить…
Нери шумно выдохнул, подавляя крик. Ладони сами собой сжались в кулаки. «Возьми себя в руки, идиота кусок!» ‒ вопил внутренний голос. Всё, что накопилось, требовало выхода. Срочного.
Нери поспешил к выходу. Оттолкнул случайно отказавшийся на пути стул и с размаху ударил дверью о косяк, выпуская пар.
Уф! Так-то лучше. Точка кипения пройдена без потерь. Почти.
Облегчение снизошло вместе с прозрением и щемящим чувством вины. Комок раскаяния подкатил к горлу, мешая дышать. Почему он вечно ищет виноватых и непременно находит их в лице Венены?
В детстве Нери, наслушавшись баек о внутренней связи близнецов, воображал, что может читать мысли сестры. Он часами смотрел в её безучастные глаза, не осознавая до конца глубину катастрофы, и искренне старался угадать каждое её желание. Всё его существо переполняла гордость, когда Венена выпивала стакан воды, что он приносил, или мурлыкала, радуясь подложенной под спину подушке. Воспоминания о детстве заставили глаза слезиться.
Нери закусил губу. Пройдя на ватных ногах пару шагов, приоткрыл дверь в комнату матери и заглянул в темноту. Кто знает, может быть, она снизойдёт до него и заберёт Венену к себе?
Мать лежала лицом к стене, с головой накрывшись одеялом. Уличные огни, прорывающиеся через прямоугольник окна, отбрасывали блики на кипенно-белую ткань наволочки.
– Ма-а-ам, – позвал Нери тихо, – ты спишь?
Напыщенное молчание стало ему ответом. Но поверхностное дыхание матери выдавало её бодрствование. Впрочем, большего Нери не ждал.
Временами, когда Нери ловил на себе потухший и безразличный взгляд матери, он чувствовал, что она обвиняет его в случившемся с Вененой. Он-то появился на свет первым и закричал сразу. Лишние три часа, что отсиживалась в утробе его сестрёнка-двойняшка, стали роковыми. Для них троих.
Независимые эксперты решили, что повреждения у Венены нет. И списали всё на присутствие дефектного гена, что мешает ей воспринимать информацию внешней среды. Подавить его экспрессию нельзя, это необратимая поломка. А значит, вина семьи, её образа жизни и генофонда доказана. Пожизненное клеймо для всей генеалогической ветви. Нери едва достиг возраста межполовой интеграции, но уже знал: удача на личном фронте его не ждёт. Грязные – те, у кого в роду были замечены поломки, – редко заводят семьи и ещё реже воспроизводят потомство. Нери может закончить третий этап образования с наивысшим баллом, стать успешным в любой области, но этого аспекта его жизни не сможет изменить никто. Даже если он будет