– Мы будем сильными, сестра, – Зейдана положила руки на плечи Кантаны и попыталась натянуть свою обычную улыбку. – Мы должны радоваться этому событию, помнишь?
– А если девочка не выживет?! Что станет с Дериадэ?! – выплюнула Кантана.
Невыносимая волна жара поднялась к горлу: говорить это при сестре не следовало. Однако во взгляде Зейданы не появилось укора или злобы. Лишь уголки губ слабо дрогнули. Едва уловимо…
– Я ведь всё ещё жива, верно? – пробормотала Зейдана растерянно. – Глубокие раны не затягиваются, но время стирает память. Время – лучший лекарь, Кантана.
Кантана виновато опустила взгляд. Румянец ошпарил щёки.
– Прости меня, сестра, – прошептала она, – не понимала, что говорю…
– Думай прежде, – Зейдана с горестью склонила голову.
Громко хлопнув дверью, Кантана переступила порог и погрузилась в пространство огромной гостиной. Приятный запах воска и затушенных фитилей наполнял воздух. Свечи здесь гасили редко: плющ, обвивший стены дома снаружи, занавешивал окна плотной сетью.
Полумрак принял её, затянув в свои объятия. Золочёный орнамент обоев улыбнулся вензелями завитков. Велюровые кресла у дальней стены протянули точёные ручки красного дерева, приглашая принять покой.
Рояль в затенённом углу скалился рядом пожелтевших клавиш. Кантана провела ладонью по растрескавшейся полировке крышки. Пальцы игриво коснулись клавиш: звук аккорда, задрожав трепетной бабочкой, взмыл под потолок и резко оборвался.
Новость, которую сообщила сестра, не шла из головы. Ещё вчера Кантана горделиво рассказывала Тилен о старшем единокровном брате. Рассказывала, даже не подозревая, что через восемь дней Элатар уйдёт к Покровителям. Сильная, коренастая фигура брата возникла перед глазами. Элатар шёл навстречу, сдержанно улыбаясь; лукавые янтарные глаза его излучали тепло.
Таким он ей и запомнится.
Порыв ветра, летящий из сада, распахнул дальнее окно. Линии света тонкими полосами протянулись по роскошному шерстяному ковру. Солнечные блики застыли на ступенях лестницы, бегущей на второй этаж, размазались по кованым перилам.
Кантана ещё раз погладила клавиши, и вереница нот сорвалась с кончиков пальцев. Интересно, каково сейчас Элатару? Каково это: знать, сколько часов и дней тебе осталось жить?
Каково это: знать, как именно ты умрёшь?
Большие часы над роялем предательски тикали, отсчитывая секунды до неизбежного.
Как же хотелось забыть ужасную весть! Вычеркнуть её из памяти раз и навсегда и проснуться наутро с абсолютно пустой головой.
Но ещё больше хотелось распахнуть дверь и выпрыгнуть в голую пустоту четвёртого сезона. И убежать прочь. Без остановок, не оглядываясь назад, оборвав все нити…
Кулаки размашисто ударили по клавишам. Полно!
Рояль отозвался пронзительным завыванием диссонанса.
Кантана заплакала вместе с ним.
5
– Так значит,