МилЛЕниум. Повесть о настоящем. Книга 4. Татьяна Вячеславовна Иванько

ли вакансии. Может перейти к нам хочет? – сказал я, хотя, может, это я сейчас выдумал?

      – Ужин есть у нас? Я не помню что-то, – говорит Лёля и дальше мы болтаем о насущных делах, подгузниках и детском шампуне, о том, что послезавтра Мите четыре месяца, а значит снова идти в поликлинику, мы всегда ходим вместе, а значит, для этого мне надо освободить день, поликлиника недалеко от дома, поэтому мы ходим пешком, заодно и гуляем.

      Я держусь мирного русла нашего разговора, стараясь не воспроизводить в памяти картинки, что мне прислали сегодня…

      – Ты давно видела Стерха? – спросил я, когда мы вошли в подъезд.

      – Дня… четыре назад, – сказала Лёля, оставляя коляску на привычном месте на нижней площадке, где было предусмотрено место для этого, для велосипедиков и санок, в том числе, и где я за все эти годы ни разу не видел, ни одного из перечисленных предметов. Ни в подъезде, ни во дворе давно не было маленьких детей. – Слушай, Лёнь… только, как говориться, «без сердца», надо закончить этот конфликт…

      Думаю, Лёля по моему лицу поняла, что разговор бесполезен и замолчала.

      Ещё бы, у него побелели костяшки пальцев рук, которыми он держал Митю…

      Но как я хочу закончить конфликт? Заставить Лёню признать отцовство за Игорем?

      Но если отец Кирилл? Отнять сына у него?

      Не надо ничего решать. Лёня прав. Митя его, потому что он мой, вот и всё решение… мне вдруг стало необыкновенно легко:

      – Ладно, извини, – проговорила я.

      И всё же разговор этот закончить надо. Надо, чтобы Игорь получил то, на что он считает себя вправе, иначе, если его терпение лопнет… Но что значит, он считает себя вправе?.. А Кирилл? Он ни разу не заикнулся о том, чтобы требовать прав на Митю. Ради Лёни он будет молчать всю жизнь, но если отнимут Митю?..