Когда я перевел ему пассаж о пышной шевелюре, он долго смеялся, а на следующий день, при новых встречах, просил:
– Ты им расскажи, как меня перепутали с Эйнштейном.
У него было хорошо развитое чувство юмора, но с возрастом появилось и другое чувство – любовь к почету.
Комментируя передачи телевидения, он то и дело назидательно говорил мне:
– Видишь, в Америке интересуются русскими достижениями. А ты поспешил уехать. Поспешил, брат, поспешил.
– Гавриил, мне здесь хорошо.
– Хорошо? Ну-ну… После твоего отъезда у нас про тебя разные слухи ходили. Одни говорили, что ты делаешь бумажные игрушки и ходишь, продавая их, по дворам. А другие говорили, что ты переехал в Израиль и стал там главным хирургом армии.
Диапазон слухов был так неправдоподобен, что я хохотал от души, а он посмеивался в усы.
Буквально на следующий день после приезда Илизарова в газетах и в журналах стали появляться фотографии с короткими статьями о нем и о его методе. На фотографиях он всегда стоял рядом с Френкелем. Приводились чертежи аппарата и снимок единственной больной, которой Френкель сделал в США первую такую операцию. В комментариях писалось приблизительно так: «В Ортопедическом институте Нью-Йорка доктор Френкель первым начал успешно лечить своих пациентов новым русским методом профессора Илизарова. Профессор был приглашен для почетной лекции. Его метод лечения – самый передовой способ избавления от страданий после переломов, которые не срослись, или при деформации ноги или руки. Рекомендуем звонить в госпиталь по телефону…» Далее следовал номер секретаря.
Звонки начались после первых телепередач и статей в газетах – реклама работала. Люди просили записать их на прием к доктору Френкелю, многие хотели, чтобы их проконсультировал сам русский гений. Несколько назойливых больных пришли в госпиталь и даже в гостиницу, где проходил семинар. Илизарову приходилось отрываться от дел и консультировать их. Они тут же просили, чтобы он сделал им операцию. Гавриил указывал на Френкеля:
– Он делает это не хуже меня, а мне скоро возвращаться домой.
– А можно приехать к вам? – спрашивали некоторые.
– Милости просим. У нас есть специальное отделение для иностранных больных и свои переводчики.
– А не холодно там, в Сибири?
– Что вы! У нас паровое отопление.
– Но только чтобы вы сами делали операцию!
– Конечно.
– А сколько это будет стоить?
– А сколько это стоит в Америке? – спрашивал он в ответ.
Вопрос был закономерный, но даже Френкель не знал ответа: еще не было установлено официальных расценок на илизаровские операции. С другой стороны, Френкель не хотел отпугивать пациентов высокой ценой.
Большое участие в рекламе принимала