Гейб опустил голову ниже, а Эбигейл подняла подбородок. Затем Гейб моргнул и выпрямился.
Послышался детский плач.
– Что это?
Его вопрос вырвал ее из чувственного тумана.
– Раф! – Она бросилась в спальню.
Гейб пошел за ней. Он стоял за дверью, глядя на кроватку, словно впервые в жизни видел ребенка.
Эбби взяла малыша на руки, и тот уткнулся носом ей в грудь. Она подняла голову и посмотрела на Гейба с триумфом.
– Что это? – удивленно спросил он.
– А ты как думаешь?
– Это ребенок.
– Да, это ребенок. Это твой сын. Я говорила тебе о нем сегодня.
– Я… – Гейб уставился на ребенка в полной растерянности.
– Его надо убаюкать, – сказала она, кивая в сторону двери. И только из-за сильной растерянности Гейб сделал то, что она ему предложила, – вышел из комнаты, оставив ее с Рафом.
Эбби появилась через несколько минут. Мрачный, Гейб стоял в центре маленькой гостиной.
– Ты говорила правду.
– Да! – решительно произнесла она. – Почему тебя это удивляет?
Он нахмурился:
– Ты еще спрашиваешь?
– Гейб, в ту ночь я совершила ошибку. Я понимаю, почему ты сердишься. Но это была ошибка.
Он потер лицо ладонью и покачал головой:
– Как это вообще возможно? Мы предохранялись.
– Да. Но врач сказал, что такое возможно.
Гейб поморщился:
– Ты впервые была с мужчиной.
– И ты единственный мужчина, с которым я была близка. Поэтому через девять месяцев после той ночи родился Раф. Что случилось, то случилось.
– Ты должна была сообщить мне, – сурово упрекнул он ее.
Эбби зарычала от явного неудовольствия:
– Я пыталась! Зачем, по-твоему, я тебе звонила?
Он сильно побледнел:
– Я думал, ты хочешь извиниться или оправдаться…
– Да, я хотела извиниться, но мне прежде всего надо было рассказать тебе о Рафе.
– То есть ты не прятала его от меня?
– Ты шутишь, что ли? Ты действительно думаешь, что я способна на такую подлость?
Их взгляды встретились, и она вздохнула.
– Ты считаешь, я способна на это. Но, Гейб, я бы никогда не прятала от тебя твоего ребенка. Поэтому я поехала в Рим.
– Рим. – Он закрыл глаза, выглядя виноватым. – Ты приезжала, чтобы сказать мне о ребенке?
– Да! – Она помрачнела. – Но ты приказал вышвырнуть меня из здания, словно преступницу.
– Эбигейл, я ничего не знал…
– Ладно, – сухо сказала она. – Если бы ты уделил мне минутку своего времени, ты бы увидел доказательства моего состояния.
– В каком смысле?
– Я была на седьмом месяце.
– И тебя вышвырнули из здания?
– Ну, мне недвусмысленно посоветовали уйти до приезда полиции, – призналась она.
– Они