Но всё, что было, не забыто,
Не шито-крыто на миру.
Одна неправда нам в убыток,
И только правда ко двору!»
Ненужный разговор
Мне только раз обидно стало…
Мне только раз обидно стало,
Что нет в запасе ни рубля…
Тогда в больнице ты лежала.
Был день рожденья у тебя.
И как на зло цветов на рынке
Я отыскать никак не мог.
Вдруг – гладиолусы в корзинке,
Почти десятка – за цветок.
Вот взять бы все! Чтоб выше шапки,
Чтоб шёл к тебе не налегке,
Да не купить цветов охапку,
Когда негусто в кошельке…
А ты одна в большой палате,
Вдоль тела слабая рука,
И не совсем, наверно, кстати
Три целлофановых цветка.
Ты улыбнулась. Задрожали
Твои ресницы. Боль сильней.
И так беспомощно лежали
Цветы на тумбочке твоей.
Встреча
Когда-то мы учились вместе,
Сидели за одним столом,
Одни и те же пели песни,
Делились хлебом и вином.
И вот у сцены, меж рядами,
Мы с ним стоим и смотрим в пол —
В том зале, где беседу с нами
Как член обкома он провёл.
«Ну что, не очень вам наскучил?» —
«Да нет, нормально, по уму». —
«Возьми-ка вот на всякий случай
Визитку с адресом». – «Возьму».
«Что слышно нового о наших?» —
«Представь, не вижу никого». —
«А мне пришло письмо от Паши,
Совета просит моего…»
«А что?» – «Да сына взять в солдаты
Должны…» – И мы опять молчим,
Как будто в чём-то виноваты
Друг перед дружкою мы с ним.
Как будто связываем нитку…
«Ну ладно. Чао. Побегу.
Я, впрочем, дал тебе визитку.
Звони. Чем надо – помогу…»
Мечтаешь день и ночь о чуде…
Мечтаешь день и ночь о чуде,
Шуткуешь всё – так вот тебе:
Сосед, что справа рыбу удит —
Майор, работник КГБ.
В гражданском он:
трико, кроссовки,
Вполне демократичный вид.
И от поклёвки до поклёвки
Всё говорит и говорит.
«Чуть что – заваривают кашу.
Недавно – с площади звонок:
Мол, крикуны руками машут.
Подъехали – и в «воронок»!
Кататься любишь, лезешь в бучу,
Люби и саночки возить…
Мы их, крикливых-то, научим,
Как демократию любить…»
И он усы рукою крутит,
И острый взгляд его горит.
И не поймёшь, не то он шутит,
Не то он правду говорит.
Аргумент
Драчуном я не был,
Но, однако,
По