– Полно, Женя… – с грустью посмотрела на него Татьяна, провела рукой по его гладко выбритой щеке. – Я замужем давно, трое детей у меня… Муж – достойный человек.
– Гремин, генерал чеченской войны, слышал, слышал, как же! – со злостью прошипел Евгений.
– Куда мне теперь с тобой, что ты такое говоришь? – Татьяна посмотрела на дорогу.
– А ты знаешь, что он там творил, генерал-то твой? – прокричал Евгений.
– Да неважно это всё, Женечка, – тихо ответила Татьяна. – Он со мной, а ты – нет. Документы отдашь?
– Гражданка Лапина, пройдёмте в патрульный автомобиль для оформления правонарушения! – Ладогин выскочил из джипа и с силой грохнул дверью, быстро зашагав на другую стороны дороги.
– Твою м-м-м-ать, господи! – удар был сильным и гулким, на бампере гелендевагена остались глубокие вмятины, левая фара осыпалась. Тело капитана Ладогина подлетело выше фонарного столба и, как мешок с мукой, рухнуло плашмя вниз. Водитель, хорошо сделанная природой и косметической хирургией брюнетка модельной внешности, истошно вопила. – Костик, это он сам, сам, блять, сука, под машину полез, не виноватая я! Костик, ты видел? – Она размазывала тушь по лицу, отчаянно озираясь по сторонам. – Ну его нах, поехали отсюда!
– Да погоди ты, ты же человека сбила! – кричал её немолодой спутник. Он присмотрелся и нырнул под сиденье. Девушка ударила по газам, покалеченный гелендеваген с рёвом вздыбился и рванул прочь.
– А ты тщё спрятался-то, а, генерал чеченской войны? – всхлипывая, говорила девушка. – Увидел там кого или тщё, испугался?
– Да не, всё путём, – вернул себе самообладание Гремин. – Показалось, наверно. Щас к моим ребятам поедем, уладим всё. Камер тут нет, не ссы, Полинка.
Татьяна смотрела на распластавшееся тело Ладогина и исчезающие, подобно НЛО, огни габаритов квадратной чёрной машины. Из глаз её катились крупные слёзы.
ГДЕ АЛЁШКА?
– Господи… Ошибка. Какая чудовищная ошибка… – шептала речитативом Лиля. – Зачем я всё это тогда?
– Перестань, это делу сейчас никак не поможет! – прикрикнул Андрей и крепко обхватил Лилю, прижал её всем телом к себе. – Мы его найдём, обязательно найдём!
– Нельзя мне было с тобой сходиться. Никак нельзя. Дура я, дура. Ведь понимала же, что ты его терпеть не можешь. Мучить будешь только и его, и меня! Зачем ты на мою голову свалился? Зачем?
– Лилечка, дорогая моя, возьми себя в руки, прошу тебя, – страстно тряс её за плечи Андрей. – Я чувствую – всё с ним в порядке. Живой наш Лёшка! Живой! Вот прямо так нутром чую!
– Да какой «наш» -то, какой? Ты его одним взглядом испепелял, он мышью по дому проскакивал, только чтобы только тебе на глаза не попадаться! Кровопиец ты, алкоголик чёртов!
– Перестань, ну пожалуйста, перестань! Ну как ты так можешь? – по пьяненькому лицу Андрея