– Опять ты думаешь всякую глупость про изоляцию и исключение из общества. Ну раз тебя выбросили из волчьей стали становись же орлом, живи как орел, пари как орел, отрывай куски как орел от тупых баранов, что тебе, мать твою, мешает?
В награду за сомнительные успехи Курт позволил Марку курить. Не сказать, что он особо хотел еще одну зависимость, с которой проблем было больше чем с любой другой провинностью, но отказать Курту в его благодарности он не мог. Курт курил до половины и передавал сигарету Марку. Тот молча добивал ее. И все-таки сигареты вскоре пошли хорошо, даже очень хорошо. Курт никогда не ограничивал в них, главное чтобы они были и для него, где-нибудь поблизости, и Марк крепко с ними подружился. Что-то для Марка было в них такое, что непременно подкупало. Может быть потому, что приходило какое-то успокоение и бушующий злой мир уходил на второй план, а может от того, что Курт в это время не терзал его. Да, определенно это мои друзья навсегда, заключил Марк, будто по щелчку пальцами откинув все свои сомнения на этот счет.
Один.
Как бы ни было нам плохо, но времена меняются и с ними приходят новые обстоятельства. Иногда даже приходится потом вспоминать с ностальгией то, о чем жалел каждый день. Вот так, далеко не всегда перемены бывают полезными, как на это надеешься, возможно потому, что они оказываются чуждыми старому образу жизни. Как раз новые времена и наступили для Марка, когда перед его лицом предстал тот факт, что будучи на один класс старше, Курту было пора покинуть стены детского дома и отравляться получать профессиональные знания где-нибудь в другом месте. После этого у него были все возможности работать и жить полноценной взрослой жизнью. Кроме него в расположении нашлось еще несколько таких мальчишек с радостью встречавших новую жизнь.
С вечера Курт сдал постельные принадлежности и казенное нательное белье, затем выбросил часть ненужных ему личных предметов и забрал из секретариата свои документы. Откуда не возьмись у него оказалась вполне приличная одежда, можно сказать возмутительная по меркам детского дома. Кожаная куртка, американские джинсы и кроссовки модной в тот год модели. Остальное барахло он спрятал в спортивной сумке. Он поднял воротник и во всей красе завалился прямо на заправленную кровать.
Лежа на спине, сложив ноги крест на крест, а руки положив под голову он так и пролежал до утра ни кого не трогая и ничем больше не интересуясь. Просто без сна о чем-то думая про себя.