Мать наконец присоединилась ко мне в доме, а отец все еще находился снаружи и передавал в открытую дверь какие-то предметы. Раньше я не сталкивался с такими явлением как смерч, но сейчас почему-то был уверен, что он обладал страшной силой, способной лишить меня всего того, чем я больше всего дорожил. Я так сильно переживал за отца, что принялся просить мать уговорить его зайти в дом. Ветер уже дул с такой силой, что углы крыши начали отзываться свистом. Она пыталась успокоить меня, хоть и переживала не меньше моего, обещала, что он скоро вернется. Я не мог ждать и затем я уже сам начал звать его, ожидая наихудшего.
– Подожди Марк я уже скоро, я сейчас буду, – слышался его ответ, – Закройте дверь, я только соберу инструмент и вернусь.
Словно удар гигантского кулака в стену дома ознаменовал начало природного деспотизма, на что дом отозвался встряской и тягучим скрипом. В мгновение ока весь внешний мир исчез в пылевом облаке, мелкие камешки принялись стучать по стенам дома и еще громче, если попадали на тонкие щиты закрывавшие окна. Но где отец?
Проходят бесконечно длинные минуты, но нам все еще не удалось услышать его возвращение, в противовес ожиданиям, ветер заметно усилился, и принялся еще тоньше выть, даже пробиваться где-то внутрь дома. В тонкую крышу и в щиты на окнах начали хлестать более крупные камушки, возможно это был град, появился какой-то громкий отчаянный стук все быстрее и быстрее, громче и сильнее, словно это он принадлежал отчаявшемуся путнику ищущий спасение от катастрофы.
Мать заглянула сквозь щель в заколоченном окне, ожидая увидеть отца, но его все еще не было.
– Твою мать! – не сколько не смущаясь выразилась она. – Все гораздо хуже, чем я думала! Она ринулась к середине комнаты и бросилась искать веревку на полу, что была привязана к крышке погреба. Потянув за нее она открыла черный проем.
– А ну быстро вниз! – скомандовала она.
– Но папа? – пытался упираться я.
– Я сказала быстро, – прикрикнула она и сверкнула глазами, ярче тех молний, что сияли снаружи.
Она прыгнула в погреб следом за мной и захлопнула крышку. Сама же крышка не на чем не держалась, а просто лежала на досках, потому могла легко поддаться усилиям ветра. Мать ожидая любое развитию событий держала руку на веревочной петле.
Сначала вырвало крышу, далеко не сразу, но все же ветер легко справился с ней. Первый раз она медленно, с оглушительным треском переламывающих досок и скрежетом, от которого в ужасе стыло сердце, начала отрываться от стен. Два ее угла поднимались все выше и выше и вот уже она почти взлетела, но вдруг ветер сменился и она с сильнейшим ударом, подбросив дом, грохнулась обратно. И вновь треск, она снова взлетает и опять падает. Третий раза она не выдержала. Словно накопив силы и ярость с душераздирающим скрипом