Но уже через неделю Лиска – так мы не особенно изобретательно назвали корсачонка, – спокойно давал себя погладить, с удовольствием лакал молоко из миски и, что выглядело особенно странным, подружился с нашей собакой Пиратом. С другой стороны – что же тут странного, оба ведь были из семейства псовых.
Лиска первое время жил у нас дома в картонной коробке, а во дворе, куда мы с моим младшим братом выносили его поиграть, боязливо жался к нашим ногам, опасаясь всякой домашней живности. А вот в Пирате Лиска нашел родственную душу, и мы подолгу с удовольствием могли наблюдать, как корсачонок терзал пса за хвост, хватал его своими острыми зубками за морду, с фырчаньем топтался по его широкой спине. А Пират при этом лишь блаженно щурился.
Всю зиму Лиска провел у нас в доме, заметно подрос и казался ласковым и практически ручным зверьком. Но однажды в нем все-таки проснулся зверь. Мама подращивала дома в специально обустроенной отцом загородке несколько десятков высиженных курами-наседками совсем еще крохотных, все время пищащих цыплят. И Лиска, с любопытством посматривающий в сторону этой загородки, все-таки разглядел там «дичь».
Пока кто-то из домашних опомнился, пока сумел поймать озверевшего Лиску за его шикарный хвост, в загородке остались лежать бездыханными несколько желтых комочков. Что тут было! Мама плакала над цыплятами и требовала, чтобы корсачонок был безвозвратно изгнан не только из дома, но и вообще со двора, мы с братом тоже голосили, протестуя против такого жестокого решения. И Лиску оставили – под нашу ответственность.
Мы с братом построили для корсачонка домик рядом с Пиратовой конурой. Нашли деревянный щелястый ящик и положили его на бок, а дверку в эту лисью избушку оборудовали на манер шлюзовой заслонки. То есть, она открывалась не простым, всем известным манером, а ходила вверх-вниз между входом в ящик и двумя вертикально вбитыми в землю колышками.
Дав друзьям позабавляться вволю и сами наигравшись с ними, мы водворяли Лиску обратно в его избушку. Но однажды, выйдя рано утром во двор, я увидел, что Лиска уже на свободе и, радостно потявкивая, вовсю кувыркается с Пиратом. Я подумал, что это, может быть отец, собираясь на работу, пожалел Ласку и сам выпустил его погулять. Но когда отец приехал на обед, то сказал, что никого никуда не выпускал, будет он еще всякой ерундой заниматься!
На следующее утро я застал ту же картину: Лиска жизнерадостно таскает за хвост терпеливого Пирата, а будка его заперта. Но кто-то же выпускает корсачонка! Я внимательно осмотрел будку и заметил небольшой подкоп под дверцей снаружи. Черт, неужели Пират?
Решил