Если тогда, 19 декабря, Эдуард чувствовал всё значение события, то сегодняшний визит к президенту носил чисто символическую эпохальность. К тому же, на этот момент Эдуард был более чем состоявшимся банкиром, которому есть что терять, но процесс потери мог оказаться слишком длинным и трудным…
Эдуард вошёл в кабинет Иванова. На столе у дивана стояли четыре чашки, какие—то фрукты, пирожные и чайничек. Президент сидел на диване, лицом к двери, в кресле сбоку сидела Орлова, не обратившая никакого внимания на вошедшего Эдуарда и продолжавшая о чём—то говорить с президентом.
Евгения Романовна, обойдя столик, села на диван рядом с Иваном Ивановичем. Никто не обратил внимания. Эдуард меланхолически усмехнулся:
– Добрый день, Елизавета Николаевна, здравствуйте, господин Президент, – обратился Баникин, отрывая чиновников от безусловно важного разговора.
– Эдуард Михайлович? Рад познакомиться, наслышан… Садитесь, садитесь! Мы что—то увлеклись, – тихим голосом говорил Иванов. – Мы говорили о Банковском Форуме… Евгения Романовна сообщила о вашем желании представлять нашу страну… У нас возникли споры, признаться, об этом… Но… Елизавета Николаевна убедила меня в вашем профессионализме, – Орлова едва заметно улыбнулась, но Эдуард не пропустил этого. – Нам с вами нужно поговорить наедине… У меня большие планы… Дамы, приятно было пообщаться… Пока я вас не смею задерживать… Спасибо…
***
– Эдуард Михайлович, вы, разумеется, знаете… – начал Иванов после ухода Орловой и Лисовой. – Хотя, думаю, с вами можно говорить прямо… Ведь так?
– Конечно, Иван Иванович, – понимающе кивнул Эдуард.
– На этом форуме будет решаться судьба некоторых корпораций… Некоторые европейские страны, через глав правительств, глав внешнеполитических ведомств… Собственно, президентов… Договорились обвалить определённые американские корпорации… Я этим, признаться, не слишком интересовался… Всё проделал министр иностранных дел… Однако он убедил меня в выгоде участия в этом… заговоре… Надеюсь, вы понимаете, что это гостайна?! – вспомнил он.
– Разумеется, – располагающе сказал Баникин, успокаивая Иванова, но, очевидно, вызвал обратный эффект.
– Подпишите вот эти бумаги… Они о неразглашении… – подозрительно приказал Иванов.
Через несколько минут чтения документов и их торжественного подписания в окружении чашек, Иванов,