«Ах, мой милый Августин, Августин, Августин!
Ах, мой милый Августин! Всё прошло, всё…»
Перекур
Прощайте, господин штабс-капитан!
Вам выделить из Ваших папирос?
Да… Если б не осёкся Ваш наган,
Я б через год бурьяном здесь пророс!
Но – не судьба! Она сейчас за нас.
Молиться будете? Ну, что ж, прошу! Молитесь.
А ловко Вы мне локтем между глаз!
Да! Нет, не тороплюсь! Вы покурите.
А помните в жестоком том году
Немецкий фронт мы с Вами в клочья рвали?
Как стадо гнали их! Но на беду
Добить приказа нам тогда не дали!
Не обижайтесь на меня, вашбродь!
Не я Россию ставил вверх ногами…
Вы – это Вы! А мы – увы! – народ.
И всё ж спасибо Вашему нагану!
Мы ж одного полка, штабс-капитан!
Я разве разрешил бы Вас повесить?
Вот Вам один патрон… Вот Ваш наган…
Я с Вами покурю на этом свете.
Нет! Вы не убежите… Не боюсь…
А отпущу – нам с Вами драться снова!
Я к Вам спиной спокойно повернусь,
А Вы уж сами… Только дайте слово!
Да, ладно… Что ли первый он, синяк?
Всё? Покурили? Вот он, Ваш наган…
Мы всё ж однополчане как-никак!
Прощайте, господин штабс-капитан!
Уланская
Не плачьте, барышня! Оставьте стремена.
Здесь сотни глаз. Не плачьте, барышня! Грешно.
Уланы строятся, расправив знамена.
Клянусь – вернусь я к Вам из-под Бородино!
Папа Ваш, барышня, милейший старикан!
Он – комм иль фо! Таких не видел я давно.
Винца домашнего с ним – ни один стакан…
Клянусь – вернусь я к Вам из-под Бородино!
А Ваша маменька? Так чопорно-мила!
И как на сына на меня глядит в окно.
Она в дорогу пирожков мне напекла…
Ей-ей! Вернусь я к Вам из-под Бородино!
Я не в усадьбе Вашей жил! Я жил в раю!
И, как француза восвояси провожу,
То к Вашим ножкам – слово честное даю! —
Европу свадебным подарком положу!
Не плачьте, барышня! Оставьте стремена.
Здесь сотни глаз! Не плачьте, барышня, грешно!
Уланы строятся, расправив знамена…
Клянусь – вернусь я к Вам из-под Бородино!
Простите меня
Простите меня, Государь-император!
Не я из нагана стрелял Вам в лицо.
Но, если б пришлось, и так было надо,
Я б рядом не встал ни с одним подлецом,
Что Вас расстреляли в холодном подвале!
…Наследника долго кололи штыки…
И в том историческом, страшном провале
Не отмолить нам наши грехи!
Мой дед не вытряхивал гильзы пустые
В подвале Ипатьевского особняка.
О волосы мёртвых царевен густые
Не чистил подошвы он наверняка.
И украшения с мёртвой