Прямо к нему со стороны хвоста состава шли Толик и… Юля. Он не побежал к ней навстречу, поэтому шёл медленно, как тяжёлый водолаз по незнакомому илистому морскому дну.
– Ты что?! – В сердцах закричал Игорь на неё, притягивая к себе. – Что ты делаешь со мной? Зачем?
– Я пришла остановить в трудную минуту твой поезд, – сказала Юля, поглаживая его рукой по волосам, по знакомым, дорогим, русым, холодным и уже немного седым. – Там, впереди, подмыло путь. Рельс на двух шпалах держится.
– Ты даже не представляешь, как я тебя люблю, – признался он ей, как полтора месяца тому назад, – за несколько дней перед свадьбой.
– И я, – ответила она и покорно, и кротко поплелась за ним в кабину тепловоза. – Очень люблю.
Толик курил, вытирая пальцами глаза от набежавшей влаги. Слишком едким показался ему ранее привычный сигаретный дым. Потом спокойно прошёл мимо высунувшихся из окон вагонов пассажиров, не отвечая на их вопросы, как будто вокруг никого и не было.
На светлой стороне
Поезд дёрнуло так, что арбуз, долго и утомительно катавшийся по третьей полке, упал вниз, ударился о коленку Шевцова и вдребезги разбился. Старик, сосед по купе, досадливо сказал:
– Мать честная! Я о нём совсем забыл.
Шевцов машинально поглаживал ушибленную ногу. Попутчик посочувствовал:
– Болит, небось? Хорошо, что не по шарабану, а то бы…
– Граждане пассажиры! Будьте осторожны! – Прозвучал со станции громкий женский голос через мощные динамики-колокола. – Со второй платформы отправляется поезд…
Этот старик подсел в его двухместное купе несколько часов назад, в Хабаровске. Вообще, ехал он из Казахстана, но останавливался на пару дней у родственников. А куда ему торопиться? Так потихоньку и доедет до дома.
Пассажирский состав качнулся, скрипнул колёсами. За стеной купе заплакал ребёнок, и Шевцов искоса посмотрел на третью полку.
– Не бойся, парень! – Успокоил его старик, собирая с полу остатки арбуза. – Там только один был, казахстанский. Катался себе и потом на тебя грохнулся.
– Да вся жизнь такая, – пошутил Шевцов, – если что-то тяжёлое сверху падает, то, обязательно, на меня. А ведь вокруг много других людей. Они ведь тоже имеет право испытать… удовольствие.
– Не хорошо так говорить. Впрочем, никто толком и не знает, что хорошо, а что плохо. А ты куда, парень, едешь? В Комсомольск-на-Амуре?
– Подальше немного. В посёлок Уктур. Новый леспромхоз буду там строить. Это где-то не доезжая до Советской Гавани.
– Деньгу длинную, видать, заработать решил?
Старик добродушно прищурил левый глаз, и синяя родинка на его морщинистом лбу, похожая на круглую горошину, показалась во всю величину. «Чтоб она у тебя отвалилась, – подумал Сергей. – Какой болтливый дед».
Разговор их не клеился, да и не до бесед было Шевцову.