– Я, между прочим, – осадила его Юлия, – студентка педагогического института.
Это сообщение его сходу ошарашило и очень удивило. Ведь хрупкая, маленькая, на вид лет четырнадцати, ни в коем случае не больше. Потом он, всё-таки, спросил, что она делает на перегоне. Она ответила и доверительно очень кратко и быстро рассказала ему свою семейную историю. А через месяц, с небольшим, они поженились.
Проснулся Игорь в бодром настроении, которое испортилось тут же, почти мгновенно, когда он увидел среди аккуратно разложенных книг записку. Знакомый почерк, крупные длинные, «худые» буквы, неторопливо выведенные Юлией, не кричали, а казалось, спокойно и рассудительно говорили: «Уехала к маме. Необходимо всё взвесить. Понимаешь? Я чувствую, что тебе не нужна».
– Глупая девчонка! Ей характер показывать, – разражено, на всю комнату, через гнетущую тишину, высказался Игорь, – а мне, понимаешь, уже завтра отправляться в поездку!
Он минут десять послонялся по опустевшей квартире, перекладывая вещи с места на место, ступая медленно, осторожно. Игорь, будто заново учился ходить, ощущая образовавшуюся пустоту своего личного мира. И потом решил, что через двое суток поедет к её матери и заберёт жену домой, да и заодно Марию Львовну навестит. А там всё снова пойдёт на лад. Ведь они любят друг друга, это ясно, как день.
Время медленно утонуло в остатках дня и короткой летней ночи. Собрал в чемоданчик съестное. На сей раз это был сухой паёк: банка с мясными консервами, шмат колбасы, четыре варёных яйца и хлеб. Игорь выставил на стол пустой дорожный термос.
По рации дежурный по станции передал, что двигаться его железнодорожному составу надо медленно – наводнение начинается, вода к самым рельсам подступает. Но опасности особой нет. Рельсы к шпалам надёжно прикреплены. Пожелал он счастливого пути локомотивной бригаде. Воспринимая всё это более, чем равнодушно, он думал: «Интересно, чем сейчас моя жена занимается. Неужели ей не тоскливо без меня?».
Но Юлия тем временем шагала в резиновых сапогах по мокрым шпалам до соседнего переезда, решив немного помочь матери и обойти вверенный из поколения в поколение Одарковым участок железнодорожного полотна, не большой и не малый – в двенадцать километров длиной.
Как и в прежние, не в такие уж и давние, времена, ей по дороге не пелось, не хотелось петь. Скучен и неинтересен был путь по шпалам, знакомый ей с детства. Уныло смотрелись и тальники, прочти по самую макушку утонувшие в грязной июньской воде и обступившие насыпь с обеих сторон. Не радовал её и даже раздражал вид смешных двух бурых лягушат.
«Ребёнка ему надо было родить, – подумала она, – девочку, а может быть, мальчика, всё равно. Тогда бы не придирался ко мне по пустякам и не шутил топорно».
Одна из шпал едва уловимо качнулась под её ногами. Юлия подпрыгнула на ней, и рельс чуть прогнулся. Второпях она сбежала по насыпи вниз, черпая голяшками высоких сапок холодную до