– Марк работает у себя в кабинете, – говорю я, торопясь увести Ричардсона от глаз соседей, – пойдемте.
Я веду инспектора за угол дома, замечая повторяющийся узор на его шелковом галстуке. Похоже на греческий символ «пи», который мы когда-то проходили в школе. Неттл бросается к нам. Ричардсон пригибается почесать собачью голову и получает за это энергичный визг. Когда мы проходим через открывающуюся в сад боковую дверь, я набираюсь храбрости и спрашиваю:
– Как ее звали?
Инспектор морщит рот, потом отвечает:
– София Эйлинг.
Имя не высвечивает у меня в голове ни единого факта.
– А почему ее гибель… э-э… выглядит подозрительно?
– Не могу вам сказать, – качает он головой. – Извините. Прекрасный сад, кстати говоря. Очень интересно.
– Спасибо. Я позову мужа.
Ричардсон кивает. Я ухожу по садовой дорожке за Марком. Тревога вздымается волной и захлестывает сердце, смывая все остальное. Не может быть никакой связи между Марком и Софией Эйлинг. Я не знаю о ней ни единого факта. Чтобы убедиться в этом, я останавливаюсь посреди дороги, достаю айдай и набиваю ее имя. Результатов – ноль.
Подойдя к дверям Маркова логова, я стучусь. Изнутри доносится громкий стон.
– Я же пишу, Клэр! – Голос Марка приглушен, но в нем ясно слышится раздражение. – Сколько раз уже просил не беспокоить меня, когда я пишу. Обязательно впечатай это сегодня себе в дневник. И потрать побольше времени на изучение фактов.
– Это срочно, Марк. Пожалуйста, выйди.
Я слышу приглушенное чертыханье и наконец звук приближающихся шагов.
Дверь распахивается с громким скрипом, выставляя на обозрение идеальный порядок кабинета. Мой муж стоит передо мной, глядя в пространство. Вид у него диковатый. Если он писал весь последний час, это действо, должно быть, сильно его возбудило.
– С тобой хочет поговорить детектив. Ханс Ричардсон, полиция Кембриджшира, отдел уголовного розыска. Он расследует дело той женщины, про которую утром говорили по радио.
Кровь отливает у Марка от лица. Левая рука дрожит.
«Сайентифик Америкен», 15 сентября 2005 года
Все записано в наших генах: Ученые обнаружили ген (и белок), ответственный за разделение общества по глубине памяти
Ученые Гарварда идентифицировали генный триггер, отвечающий за разницу в глубине кратковременной памяти между дуо и моно. Этот ген регулирует производство особого протеина, так называемого цАМФ[1] – ответного элемента активирующего белка, более известного под латинским наименованием CREB.
Образцы крови, собранные у пяти