Но зачем?
Может, запись от 25 июня объяснит, почему исчезли предыдущие.
05:50. Мокрые простыни – спасибо приснившемуся Дженкинсу за очередные вопли («Ты никому не нужна, Клэр. Ты ничтожество»). Пыталась заснуть опять. Проверила предыдущие записи. С тех пор как я начала работать в УБ, этот сон снился мне четыре раза. Дженкинс преследует меня днем и ночью. Хорошо бы уволиться. Но здесь платят лучше, чем в салоне причесок.
10:30. С трудом выбралась из тяжелого полусна после того Дженкинса. Тупое сосущее чувство пригвоздило меня к кровати, я просто лежала, разглядывая потолок в паучьих трещинах.
12:30. Решила послушаться Эмили. Вытащила себя из койки и позвонила в поликлинику на Бридж-стрит. Записалась на прием к Артуру Девайну в 11:00 29 июня. [Вним.: рассказать доктору Девайну о черной бездонной яме, которая меня заглатывает, о том, как я не могла заснуть вчера ночью, и об этой ужасной душащей боли в груди. Но не говорить про то, как вчера утром, перед тем как уехать в УБ, мои мысли кружились вокруг большого разделочного ножа, который лежал на кухне у миссис Перкинс.]
21:58. Уронила на пол бокал для вина. Дженкинс прорычал, что вычтет его стоимость из следующей получки вместе с двумя тарелками, которые я разбила вчера. [Вним.: нужно быть внимательной, особенно в ближайшие недели. Не то от моей зарплаты ничего не останется.]
22:53. Вышла из УБ и обнаружила за дверями Марка с очередной кипой роз. После того как я неделю не обращала внимания на его несчастную фигуру (получается, он стоит тут уже седьмой день подряд, и букеты все растут), мне вдруг стало его жалко. Может, он и вправду осознал…
Судя по этой записи, я провалилась в ужасную депрессию, узнав, что Марк за моей спиной встречается с другой девушкой. Настолько ужасную, что пришлось звонить врачу. Из-за этой депрессии я могла сделать любую глупость, например вырезать из дневника двенадцать страниц.
И все же, если на этих страницах было что-то важное, не все потеряно. Факт: я очень старательно изучаю свой дневник. Я трачу на его чтение куда больше времени, чем мой муж. (Я погружаюсь в него каждое утро, тогда как Марк свой айдай лишь поверхностно проглядывает; высокомерный, как все дуо, он не замечает того факта, что работает над дневником меньше меня). Я могу доверять фактам, сохранившимся у меня в голове.
Чтобы проверить себя, я зажмуриваюсь и пытаюсь вытащить из нее какие-нибудь факты о тех двенадцати днях. Вот что происходило в ночь Тринити-бала вскоре после того, как я нашла Марка на Магдален-стрит.
– Марк! – окликнула я его.
Он замер на полушаге и обернулся. Понял, что это я, плечи стали жесткими.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я все видела, – сказала я, подходя ближе. – Как вы держались за руки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив