Запущенный особняк много веков мирно посапывал в объятиях плюща, и его баюкали птичьи песни. Среди ободранных стен и облупленных башен скрывалось множество замечательных тайн: тайны таились в углах, бродили вперевалочку по гулким коридорам и топотали в полупустых комнатах.
Обычным правилам жизни в Старкроссе не следовали. Тут никто не говорил: «А ну-ка наведи порядок» или «И что ты собираешься делать с этой рогаткой?». Не существовало на свете таких игр, которые здесь признали бы слишком шумными, буйными или бессмысленными. Играть дозволялось и в ранний час, и в поздний, и вообще в любой. Это была самая замечательная игровая площадка на свете, и выгул собак на ней, безусловно, разрешался. Особенно собак-призраков.
Живчик Пеппер лежал в темноте в платяном шкафу в спальне у Винни и, закрыв глаза лапами, считал про себя, стараясь не терять терпения. Он просто обожал прятки, ведь в этой игре приходится делать всё, что собакам особенно нравится: вынюхивать, выискивать, преследовать и приносить. Живчик подвигал бровями и задумчиво облизал нос.
Чтобы убить время, пёсик прикидывал, как именно будет искать, а, поскольку все тайные местечки остальных призраков он знал как свои четыре лапы, прикинул он очень быстро.
Мартин, скорее всего, залез в коробку с печеньем и сразу выдаст себя с головой – как и всякий хомяк, он хрустит и сопит, когда что-то жуёт. Гусь Габриэль точно вскарабкался на верхнюю полку в библиотеке и забился между энциклопедий. Валентин? Ну он же заяц, а значит, притаился в тени под высокой изгородью, окружающей двор. А обезьянка Орландо наверняка роется в ящике для столовых приборов и бренчит там ложками.
Оставалась одна лишь дивная Винни Пеппер. Живчик прекрасно знал, что Винни – самая лучшая и самая умная из всех человеческих существ, но даже ей не удавалось спрятаться от своего любимого пёсика-призрака.
Не удавалось по трём причинам:
1. В прятки они играли на протяжении всей Винниной жизни (и ещё немножко – Живчиковой смерти), и он никогда не проигрывал.
2. Запах у неё был прелестнее всего и на Небесах, и на земле, идти по её следу было проще простого, потому что по коридору плыли целые облака этого запаха.
3. В этой дружеской компании она была единственным а) человеком и б) живым существом. Это значило, что она была очень плотной, так что обнаружить её оказывалось не сложнее, чем замороженную горошину в кубике льда.
– Шестнадцать… семнадцать… восемнадцать, девятнадцать, ДВАДЦАТЬ!
Живчик вылетел из шкафа, пронёсся через спальню и поскакал по пыльному коридору, завывая:
– Я ИДУ ИСКАТЬ! КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ, Я НЕ ВИНОВАТ!
Прыгая по ступеням плавно изогнутой лестницы Старкросса, Живчик внезапно вспомнил то время, когда ему жилось очень-очень грустно. Но теперь Винни снова научилась его видеть, и дни пролетали, как на крыльях, наполненные до краёв собачьей радостью. Живчик стал Винниным Любимцем: особенным домашним питомцем-призраком и лучшим другом навеки. Загробная жизнь оказалась до жути прекрасной, и он ничего не хотел в ней менять.
Глава 2. Доброе дело в шляпе
– ТЕПЕРЬ ВСЁ ИЗМЕНИТСЯ!
На следующее утро папа Винни, восемнадцатый лорд Старкросса, ввалился в кухонную дверь – глаза у него были как плошки, а волосы стояли торчком. Он всплеснул руками, с грохотом обрушив на пол медную кастрюлю.
Изумлённая леди Пеппер отложила в сторону медовые соты. Винни замерла, так и не донеся ложку с овсяными хлопьями до рта. Живчик, сидевший рядом с Винни (взрослые его, понятно, не видели), притих от ужаса.
– Вчера ночью мне сон приснился, – продолжал лорд Пеппер: щёки у него разрумянились, а брови извивались, как змеи, – что в Старкросс-Холле создали самую большую коллекцию шляп В МИРЕ! – Он посмотрел на жену. – Ах, Исадора, какое же это чудо… тебе бы точно понравилось. Блестящие короны, ушастые ушанки, ночные колпаки с пухлыми помпонами… – Он мечтательно вздохнул. – И тут я проснулся. У нас, конечно, и так недурственная коллекция, – добавил он, указывая пальцем на груды шляп, громоздившиеся по всей кухне, – но факт остаётся фактом: сколько шляп ни покупай, всё мало.
После этого лорд Пеппер принялся расхаживать по кухне, постукивая пальцем по лбу.
– И тогда я подумал: «Погоди-ка, Гектор Август Мерриуэзер Пеппер, если уж на что и тратить деньги, так на покупку новых шляп!» Ха! Это же самоочевидно! Шляпы – главное в жизни. Всё дело в шляпах! Глядите! – Он поднял повыше последний номер ежемесячного журнала «Безумный шляпник» – своего любимого издания. На глянцевой обложке красовалась фотография жёлтого тюрбана, украшенного блестящей рубиновой брошкой размером с картофелину. Заголовок был такой:
Лорд Пеппер никак не мог угомониться.
– Планы у меня совершенно грандиозные. Пора нам уже взяться за дело: расширить коллекцию и открыть выставку! – Он запустил руку в карман халата, выудил оттуда шутовской колпак