Николай Васильевич тоже за сыном наблюдал, но столь благодушным по отношению к нему не был. Даже буркнул:
– Долго спишь.
– Да где долго? Девяти нет.
– Ты обещал отогнать минивэн в сервис. У меня колено болит, не могу за руль.
– Обещал, значит, сделаю. – Арсений отодвинул стул и сел за кухонный стол, в ожидании завтрака. – А ты, бать, вместо того, чтобы ворчать, лучше бы в больницу сходил, как мать предлагает. И колено бы своё полечил.
– Поучи отца, поучи. – Николай Васильевич допил свой чай и вдруг вздохнул. – Предчувствие у меня нехорошее.
– По поводу чего? – заинтересовался Арсений.
– Завтра нотариус приедет, – напомнила мужу Юля. – Завещание оглашать будут.
– Об этом я помню. А из-за чего нервничать? – Он на отца посмотрел. – Или боишься, что бабка дом дяде Гене отписала?
Сеня насмешничал, но никто больше не улыбнулся. Юле вдруг стало немного неловко, и она украдкой бросила взгляд на свёкра, боясь вмешиваться в разговор. Считала, что чужое наследство её волновать не должно.
– Зато тебя, как посмотрю, ничего не беспокоит, – не удержался от критики Николай Васильевич. – Сидит тут, ёрничает.
Арсений получил свою тарелку с молочной кашей, бутерброды и чай. Принялся за завтрак, а, обращаясь к отцу, сказал, пожимая плечами:
– Бабка была злой, сумасшедшей старухой. Сам знаешь. И ожидать от неё можно чего угодно. Так что, предлагаю тебе расслабиться и получить удовольствие от её последнего спектакля.
– Сеня, она же твоя бабушка, – всё-таки встряла Юля. – Так нельзя.
Муж лишь отмахнулся.
– Я вот от этого наследства ничего хорошего не жду. Даже если она оставила всё нам, наверняка изобрела какой-нибудь подвох. Чтоб посмеяться над нами вдоволь. И, заметь, что она подготовилась к своей такой случайной смерти. Даже ключи от своих сундуков нотариусу передала. И мы уже полгода ходим вокруг них, как дураки. Думаем, гадаем, а там, может, ворох нижних юбок какой-нибудь прапрабабки, подвязавшейся любовницей обедневшего барона или статского советника. – Сеня замолчал, сосредоточено жевал, после чего добавил со всей серьёзностью: – Не верю я во всё это.
Николай Васильевич с явным трудом поднялся, аккуратно переступил на больную ногу, а сыну сказал:
– Вот завтра и узнаем.
Свёкор вышел из кухни, Юля посмотрела ему вслед, затем негромко проговорила, обращаясь к мужу:
– Зачем ты так? Твой папа и без того переживает. Всё-таки это его бабушка.
– Он же