В свою упрячу халабуду.
Иного жребия не требуй:
Он все равно не будет полным.
За нас давно решило небо,
И мы решение исполним.
Пускай я песенный бедняга,
Но даже ты еще не в курсе,
Что позабытый город Нягань
В моем нуждается сикурсе.
Сейчас он временною славой
Живет и ждет с тобою встречу,
Но, если станешь мне оправой,
Я этот град увековечу.
То значит разумом поникнуть —
Не признавать твое главенство.
Позволь, Мария, мне проникнуть
В твое святое совершенство.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ – 55
Одна в своей опочивальне,
О чем ты думаешь сейчас?
Глядишь ли в сумраке печально
На звезд мерцающих сюрпляс?
Иль, может быть, укутав тело
В невероятно мягкий плед,
Лежишь почти осиротело,
Переживая камуфлет?
Не унывай, Мария, всуе
И о минувшем не грусти:
Еще почуешь в поцелуе
Судьбы душевное «прости».
Настанут радостные будни,
И жизнь улучшится твоя,
Когда вплыву на белом судне
В Манхэттен-Бич веселый я.
Меня узнаешь по походке,
По монголоидным глазам
И по крутой косоворотке,
Подобной синим небесам.
Я подойду к тебе с цветами
И обручающим кольцом
И оккупирую мечтами
Твое стоянье под венцом.
И стану я исповедальней
Твоей очищенной душе,
И ты в своей опочивальне
Поставишь новое псише.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ – 56
Если есть хоть капля состраданья,
Обратись к Всевышнему с мольбой,
Чтобы дал мне тайное свиданье
С вожделенной, Машенька, тобой.
Мы уйдем, когда настанет время,
И никто не вспомнит, что в тебя
Заронить я попытался семя,
Нелюбовь Создателя терпя.
В этом мире каждый озабочен
Лишь своей рубашкой на груди.
На душе так много червоточин,
Что не видно света впереди.
Дорогая, нам ли отдаляться
Друг от друга, если без конца
Продолжают беды воспаляться
По указу Вышнего истца?
Как сейчас мне хочется свиданья
С ненаглядной, Машенька, тобой!
Нет у Бога, видно, состраданья,
Если мы тоскуем вразнобой.
МАРИИ ШАРАПОВОЙ – 57
Я не приемлю вымыслов Платона,
Что может быть любовь без обнажений.
Пусть ищет он другого купидона,
А я рожден для нег и наслаждений.
Известно мне, прекрасная Мария,
Что и тебе не чужды оголенья,
Когда бушует в теле эмпирия
И нет преград порыву вожделенья.
А если мы так в страсти идентичны,
Чего же мы на разных континентах
Живем, как будто в дурь ригористичны,
При