Пленные работали не покладая рук. В данный момент они занимались незамысловатой, но тяжелой работой – особенно, если делать это двадцать и более часов в сутки. Они валили лес. Нацисты, то есть, служащие лагеря, должны были следить за тем, чтобы не было никаких волнений, отвлечений и, уж тем более, побегов. Они сидели за столом, играли в карты и наблюдали за работающими, изредка покрикивая и постукивая на них. Фридрих и Вильям тоже были неподалёку – они высматривали Людвига. Один из них, наконец-то, увидел его. Они подошли со словами, чтобы он продолжал усердно работать, не вызывая ни малейших подозрений со стороны нацистов. Людвиг пахал весь день и сейчас он уже выбивался из сил, но оставалось немного – всего несколько часов работы и на сегодня всё это закончится. Его, наконец-то, отведут в грязную камеру, где он в сплошной темноте сможет спокойно потирать свои содранные до крови мозоли. Фрид и Вилл, незаметно для посторонних глаз, сообщили другу весьма неточное время и, как ни в чём не бывало, удалились куда-то. Людвиг был вынужден пропахать ещё несколько часов, вплоть до того момента, когда уже уставший командир сказал «хватит» и отослал его «восвояси». Вообще «восвояси» совсем не значило «хоть куда», здесь это означало одно: ступай в свою каталажку, пока мы не отнесли туда тебя сами.
Тьма была практически непроглядной, но, когда глаза немного адаптировались к темноте, давящей на психику любого живого существа, на фоне сырого поросшего травой камня стали виднеться бледные кости, собранные тонкой кожей в многочисленные скелеты. Здесь не было ни одного окошка, ни одной щёлки, но белые кости жертв режима всё равно очень контрастировали с мрачными стенами каталажки. Кругом слышались тяжкие вздохи и стоны, наполненные глубоким отчаянием. Атмосфера была такой, что, казалось, даже спёртый воздух просит и умоляет, чтобы его выпустили на волю.
– Чёрт возьми, куда вы прёте?! – вдруг заорал кто-то на Фридриха, который врезался в человека, выбив какой-то предмет из его рук. Вещь сильно загремела, упав на грязный пол.
– Надеюсь, я ничего не сломал, – сказал Фрид Виллу, который находился, предположительно, где-то рядом.
– Сломать – это вряд ли, а вот теперь нужно найти место, куда упал предмет. Что ж, милости прошу, присоединяйтесь, – сказал незнакомец во тьме, резко согнулся пополам и стал отчаянно махать руками вокруг себя, пытаясь нащупать на полу хоть что-то. Если бы в этом помещении резко включили свет, то люди подумали бы, что этот человек изображает работающую мельницу – так энергично он размахивал своими отнюдь не худыми руками, что можно было принять их за быстро вращающиеся лопасти. Вдруг он потерял