– Ладно, – согласился Рогозин, хитро прищурившись. – Тогда я буду весь вечер тут валяться, а ты можешь проявлять заботу сколько влезет, идет?
– Через полчаса валяться надоест, – уверенно сказал Саша. – Ну, сорок минут максимум.
Он осторожно провел ладонью вдоль позвоночника, чувствуя, как под пальцами привычно уже пульсируют потоки энергии. Стоит чуть присмотреться – и станут видны серебристые нити света, оплетающие тело мужчины, чуть подрагивающие, подобно электрической дуге меж электродов. Восходящий ток, нисходящий… У основания шеи – пульсирующий узел, сплетение нитей. Одна из самых уязвимых точек в человеческом теле. Пережать нити пальцами – и готово…
Испугавшись собственных мыслей, он отдернул руку. Не стоит с такой легкостью и равнодушием думать об убийстве, тем более, если перед тобой самый близкий на свете человек, столь доверчиво тебе раскрывшийся.
– Иди сюда, – Игорь, как всегда, безошибочно уловил его настроение и поспешил успокоить, даже не зная причин смятения. Притянул чуть ближе сидящего на краю постели парня, положил голову ему на колени, успокаивающе скользнул рукой по обтянутому джинсами бедру. Саша улыбнулся и запустил пальцы в его густые и жесткие волосы.
– Где шлялся, а? – с притворной строгостью спросил майор.
– Восстанавливался, – коротко ответил Саша. – Заодно по парку прогулялся, так что задание выполняю, как видите. Я там одну странную штуку видел…
И в общих чертах рассказал про девочку и ее странный «мячик». Игоря, кажется, эта история совсем не удивила.
– Шарик как шарик, их вокруг тучи летают. В любой «нехорошей» квартире пустые углы фотоаппаратом пощелкай – увидишь. Доморощенные исследователи-паранормальщики их каким-то дурацким словом называют, огры, что ли, или обры… Чаще всего, они, конечно, снимают пыль на объективе, она в расфокусе тоже вполне себе сферическая и туманная.
– Они безвредные? – уточнил Саша.
– По крайней мере, обратное еще никем не доказано. У нас когда-то целая исследовательская группа занималась всей этой астральной «живностью». Теперь не до того, штат сильно сократили в начале двухтысячных… Тимофей вот до сих пор с ними возится иногда. Ну, не с шариками – скорее с паразитами всякими.
– У меня было странное ощущение, будто я его… действительно съел, что ли, – признался Саша. – Это нормально?
– Да, вполне обычное явление, – Рогозин чуть улыбнулся. – Тим, опять же, это часто практикует… а я ему говорю, браконьер ты бессовестный… Ну а куда их еще девать? Вон та зверушка, что у твоей однокурсницы на кухне жила – куда она, думаешь, делась?
– Тим ее тоже… съел? – рассмеялся Саша. Впрочем, смех был несколько нервным – воспоминание о бесформенной «твари» с кучей щупалец у него аппетита отнюдь не вызвало.