– Подходишь к ней и говоришь: «Хочешь, я зажму твои соски в тиски?»
– Классная идея, Инквизитор, так и запишем – «соски в тиски», только МЭРу ты будешь ее читать. Следующая моя. Так, что бы такое придумать. Привет, ты… Что-то не приходит на ум ничего. Может, у тебя еще есть.
– Я привяжу тебя вверх ногами и пущу кровь, – тут же выдал он.
– Почему девушке должно это понравиться?
– Кровь – красная, а красный – цвет любви.
– Понял. Пишу. Теперь моя. Ну и ритм ты задал, конечно.
Валентин покрутил ручку, постучал ей о подлокотник, после чего положил ее за ухо и сказал:
– У меня так красочно не получается. Давай еще твою.
– Девушка, вы так выделяетесь из всего потока людей, – нежно сказал Инквизитор. – Вы особенная, и у меня на вас сработал датчик романтики.
– Датчик романтики – оригинально. Но это не в твоем стиле, – удивился Вэлл.
– Ты не дал мне закончить. В конце я скажу: «Пойдем ко мне, ведь именно для тебя я поменял простынку на своем прокрустовом ложе».
– Такую точно можно говорить. Про прокрустово ложе не знает никто.
Из шести открывашек Вэллу удалось состряпать только одну, и то весьма хиленькую. Зато Инквизитор в тот день был просто в ударе. Узнав, что Сергей работает системным администратором, но чувствует в себе силы для чего-то большего, Вэлл посоветовал ему не запирать фантазию и стать художником. Он также рекомендовал ему обратить внимание на творчество Александра Ситникова4 и, в первую очередь, на картину «Красный бык».
По истечении пятнадцати минут МЭР приступил к проверке задания. Он попросил ребят подходить к нему по очереди и зачитывать открывашки. На некоторые из них он говорил «да, пойдет», на некоторые «шлак». Однако ни у одного из участников не сложилось логики понимания его оценок. Так, порой хорошую открывашку МЭР мог отправить на доработку, а совершенно слабую пропустить. С другой стороны, практически тут же он начинал отчитывать за слабый вариант, при этом искренне радуясь чему-то стоящему. Не могло же его чувство вкуса меняться так быстро. В итоге ничего не понимающие пикаперы ощущали себя скованно, зачитывая любой вариант, вне зависимости от содержания.
– По последнему заданию есть вопросы у кого-нибудь? Да, говори.
– Извините, но не могли бы вы объяснить свою систему оценки.
– О, этот, видно, даже «Терминатора» читал. «Извините», «система оценки». А нет никакой системы. Вы с открывашками к кому собрались подходить – к объектам, как Вэлл, или к девушкам?
– К девушкам.
– А у них, да будет вам всем известно, тоже никакой системы нет. Хорошее настроение – дала номер, плохое – не дала, солнце светит – она радостная, тучка – грустная. Не дай бог с мамой