Была отчаянье и гнев.
Глаза неправду уличали,
Слова, от страха побелев,
Неслись к обыденной печали
Через угрозы, слёзы, блеф.
…Душа с пожизненною данью
молчать велела мне опять. —
При раздражённом увяданье
мне как-то совестно роптать.
«Нет-нет, покорно доживать…»
Нет-нет, покорно доживать
Седьмой десяток я не стану.
Жиреть и всё-таки жевать?
Жалеть себя за то, что тайну
Всеобщей жажды бытия
За суетой я не расслышал?
Желать? Всего! Хотел бы я,
Всех обладаний свыше,
Сжимать с уверенностью смелой —
Дающую любовь ладонь.
О да, негаснущий огонь
Любви, сознания, вселенной!
«Военный фильм со скорбью и печалью…»
Военный фильм со скорбью и печалью
Художник, как поэму, написал.
В ней пепелища с русскими печами,
Как души умерших, взывают к небесам.
Вопит молодка, к лесу убегая.
Молчит бесслёзно старая вдова.
Не думайте: не наша боль, другая,
Не наши горе, слёзы и слова.
Но этой ночью отчего ты плакал?
Ты девушку бежавшую не спас.
Двуногий зверь о двух умелых лапах
Веками нарождается у нас.
Ему война как матушка родная.
Грабёж отец? А может быть, разбой?
О нём тоскует женщина: одна я.
Жестокий, кровожадный, но родной.
И душегубы, хищники азартно
Меняют, как напёрстки на столе,
Тюрьму сегодня на свободу завтра,
На деньги жизнь, а смерть на пистолет.
«Меня переживёт и эта чашка…»
Меня переживёт и эта чашка!
Да, если чашку я не разобью.
А как же будет ей без кофе тяжко. —
Я крепкий Carte Noir люблю.
Должно быть, затуманится, бедняжка,
Что верную уже не пригублю?
Кто в будущем и чем её наполнит?
Заглянет ли задумчиво на дно?
И что она доверчиво напомнит
С горячей укоризной заодно?
Простое слово, точно полотно,
Спасибо ей напившийся промолвит?
«Я ценю твою привязанность…»
Я ценю твою привязанность,
Многоликий ноутбук,
Терпеливость, недосказанность
И отзывчивость наук.
Хорошо, когда приветливо
Ты напомнишь то и сё.
Сайты, ссылки: белкой с веткою —
Крутишь солнца колесо.
Вещи, если мы их выбрали,
Привыкают нас любить,
И в разлуке стонут выпями,
И не могут нас забыть.
Вещи скромницы, но гаджеты
Как ревнивая жена. —
То в глазах её: и гад же ты!
То дрожит, как зверь, она.
Вещи намертво прилепятся,
Дом ли, женщину смени.
И, казалось бы, нелепица, —
Вещи преданней семьи.
Непременные,