– Ну, и добрая же ты у меня дочь! – засмеялась Анна, – ты лучше вызови мне такси и принеси, пожалуйста, клатч.
VII
Анна приехала в ресторан, как и положено виновнице торжества, первой и мгновенно оценила сервировку стола. На темно-вишневой скатерти празднично смотрелась посуда не традиционно круглой, а квадратной формы, со скошенными углами. В смешанном свете цветных огней поблескивал чешский хрусталь. Накрахмаленные салфетки складывались так искусно, что ломать такую красоту казалось кощунством. В детстве из бумаги делались кораблики, самолетики, тюльпаны, но как можно похожие чудеса вытворять из ткани, оставалось загадкой. На столиках в любое время года стояли букетики живых цветов. Огромный настенный экран развлекал еще немногочисленных посетителей клипами, подобранными на все музыкальные вкусы. Живая музыка ожидалась после семи. Для хозяйки ресторана не существовало мелочей ни в дизайне помещения, ни в обслуживании – во всем чувствовался профессиональный подход к делу и уважение к клиенту. Обратная связь возникала быстро – в городе ценили ресторан «Перфект» и попасть туда можно было, только заранее заказав места.
Особенно ценились столики для двоих. Сегодня они уже все были заняты. Анна почувствовала легкий укол сожаления – в этот вечер один из этих столов заняли не они с Олегом.
– Аннушка, дорогая! – голос вошедшей Ларисы быстро возвратил ее в реальность, – я тебя поздравляю.
С Ларисой Анна училась в институте. Когда-то стройная девчушка –хохотушка превратилась в серьезную пышную даму, которая работала директором школы. Случалось, Анна попадала в школу и видела Ларису в своей директорской роли и, надо сказать, искренне сочувствовала нерадивым ученикам, попадавшим на директорский ковер. В кабинете директора школы на полу действительно лежал ковер.
Одним из достоинств Ларисы было умение быстро снимать строгую учительскую маску и растворяться в сложившейся ситуации. Природа мастерски разместила на ее лице добрые и строгие черты: умные понимающие глаза, четкая линия бровей, немного заостренные скулы, ямочка на подбородке и губы, слегка натянутые, как будто готовящиеся к улыбке. Ларису уважали и ученики, и их родители. Анна любила Ларису за ее открытую душу и готовность помочь в любой ситуации.
Галочка пришла буквально за Ларисой. Яркая, где-то даже вызывающе раскрепощенная, она совершенно не соответствовала своему имени. Родителям следовало бы назвать ее Каролиной или Валерией.
Незамужняя природная блондинка с голубыми глазами, она считала себя интеллектуалкой и ярой феминисткой. Но ее феминизм заканчивался там, где появлялось крепкое мужское тело. Иногда она закатывала что-то похожее на истерику по поводу того, что все мужики сволочи и слепые дегенераты – не замечают такое сокровище, как она, а ей хотелось быть за мужем, то есть