Джереми сидел на диване в гостиной не в силах подняться. Какие-то люди заходили в дом, выражали сочувствие, чем-то занимались – он был настолько погружен в свое горе, что отвечал невпопад, а то и вовсе не слышал никого.
Скоро все стихло; тело увезли, и дом опустел. Только миссис Томсон вполголоса давала наставления нанятой кормилице.
Внезапный толчок в бок заставил его очнуться. Разумеется, это Майкл вернул босса к действительности. Джереми взглянул на мальчика с удивлением, словно спрашивая: «А, ты еще здесь, юное дарование?»
– А, ты еще здесь, юное дарование? – произнес он довольно нелюбезно. – Шел бы спать и не путался под ногами.
У Майкла от обиды показались слезы и задрожал подбородок, и Барнет устыдился.
– Прости меня, дружище, – сказал он, погладив ребенка по голове. – Я не могу осознать, что ее нет.
– Мне тоже жалко Мэри, – сказал мальчик. – Но скажи откровенно, босс, теперь, когда ее не стало, ты меня прогонишь?
Напряженный взгляд Майкла выдавал его волнение, и тут на Джереми снизошло озарение!
– Майкл, ты решил, что я взял тебя в дом для того, чтобы произвести впечатление на Мэри? А после ее кончины за ненадобностью выброшу тебя на улицу? Какой же ты свин!
– А разве это не так?
Мальчик по-прежнему не сводил с него взгляда.
– Не так! – воскликнул Джереми, а потом, понизив голос, признался: – То есть сначала я в самом деле хотел понравиться Мэри, но потом привязался к тебе, и не потому, что ты ангелочек. Ой ли, Майкл Уиллоуби, Мэри и десятой доли не знала того, что нас связывало. Ты такой, каким я был когда-то, и я не хочу, чтобы тебе пришлось пережить то же, что и мне.
– Но тогда у тебя не было этой девчонки. – Видно было, что мальчик пытается разрешить последние сомнения. – А я тебе и не сын даже, а просто воспитанник.
– А давай ты мне будешь племянник? – придумал Барнет. Он оживился, признав свою идею блестящей. – А то ты даже не знаешь толком, как ко мне обращаться. А теперь ты можешь называть меня дядя.
– Конечно, я буду называть тебя дядя, – обрадовался Майкл.
За год, что они прожили под одной крышей, мальчик успел понять характер своего благодетеля. Если криминальный босс по кличке Крот в словах и деяниях мало чем отличался от заклятого врага Морстена, то дома он преображался. Отчасти любовь к Мэри была тому причиной, отчасти – желание отключиться от творимого им на стороне и изображать видимость нормальной жизни. Первый Барнет для пользы дела мог лгать, лжесвидетельствовать и забывать собственные обещания. Второй же твердо придерживался данного слова. Успокоившись, что сиротский приют ему больше не грозит, Майкл осмелел и спросил:
– Дядя Барнет, ты уже придумал имя для девчонки?
– Придумал, – сказал тот. – Я назову мою дочь Ева. Ева Барнет. И пусть она будет счастлива.
Глава 34
Не успел