Случайных встреч короткий блюз,
Короткий блюз чужих пунктиров,
Пунктиров, где тире, как плюс.
Как плюс на крыльях бомбардиров.
Наше детство
Детство. Ночь. Костер. Деревня.
Запах леса. Смех. Наивность.
Сало. Хлеб. В углях харчевня.
Лет двенадцать. Непрерывность.
Каждый вечер собирались
Пред закатом. Свежесть ночи.
Свет костра. Не напрягались.
Мы смеялись звонко очень.
Запекалась вновь картошка.
Беззаботно. Вновь страшилки.
Вместе. Рядом. Без делёжки.
Мы росли всегда без «ссылки»!
Ни жильца в деревеньке нет…
Ни жильца в деревеньке нет,
не залает пёс в конуре…
Словно, яблоневый букет
за рекой на крутой горе.
Как и прежде, цветут сады,
но лишь ветер гуляет в них…
Чуть заметны ещё следы
позаброшенных гряд былых.
Не поют давно петухи…
А деревня была большой.
Кто плодит в городах грехи,
кто на вечный ушёл покой…
Наросло здесь грибных лесов
за околицей вместо ржи.
Над сараем, что в землю врос,
молча ястреб вдали кружит.
Под рябиною вековой,
вспомнив молодости пору,
с модной удочкой городской
на весеннем стою ветру.
Вот и омут травой зарос,
ивняками опутан весь.
У прибрежных седых берёз
вечерами встречались здесь…
Здесь сидели мы допоздна
на крутом берегу реки
в наши лучшие времена,
в наши радостные деньки…
Уходила женщина от мужа
Уходила женщина от мужа,
Со слезами горькими навзрыд.
И хлестал от драмы той по лужам
Мокрый дождь, оплакивая стыд.
Не смогла простить она измены,
Что коварней грубых, резких слов.
И ушла с вещами после смены,
Написав записку: «Будь здоров!»
Осень теребила молча платье,
Растревожив прядь седых волос.
Открывая чувственно объятья,
Для кого-то может быть всерьёз.
Муза и талант
Он рифмы собирал в лукошко
И ждал, когда придёт она,
Та, что гуляла, словно кошка,
И возвращалась, как весна.
Он знал: она была ревнива…
И чтоб вернуть её домой,
То счастье звал к себе игриво,
То звал к себе печаль и боль.
Она внезапно возвращалась,
Вплетая рифмам в косы бант,
Но убегала, не прощаясь…
Так жили муза и талант.
Балашиха
Утром летним, особенно тихо,
А в реке,