Курбатов задумался о Мише. Он знал и видел, что за внешней обыкновенностью ребёнка скрывалось нечто особенное. Взгляд. Да, это был взгляд. Доброе, чистое личико, с лучезарной улыбкой и на его фоне – серые, большие глаза, всегда наблюдающие. Они не пугали и не вызывали неудобства. Они смотрели куда-то внутрь и за спину. Максиму всегда хотелось обернуться и разглядеть, что там у него за спиной видит Миша.
Мог ли Павел ошибиться в мальчике? Мог. Неприятности на работе. Гомельский говорил, что большие средства вложены в новый проект. Но их недостаточно для завершения исследований. Нужна отдача, иначе не рассчитаться с кредиторами, а её нет. Неудачи надламывают. Ответственность, нервы. Всё вместе могло привести к фобиям. Мнительность. Поиск внешнего источника неудач. Если взять за основу уровень знаний Корнеевой, то формулы и прочее – дело её рук. Сунула в стол ребёнку по рассеянности…
Максим старался убедить себя в том, о чём думал. Но червь сомнения подтачивал его изнутри. Павел не слыл паникёром. Он чувствовал опасность, нависшую над его семьёй. Значит, всё-таки основания были ненадуманными. Хотя бы потому, что Гомельские мертвы.
Курбатов потёр веки и снова наклонился к ноутбуку. В новых файлах были отсканированы статьи и документы. В основном цифры, вычисления. «С этим следует обратиться к специалисту», – решил Курбатов.
Ещё в файлах имелись копии документов с выкладками на расходный материал. Порошки, концентраты, химические реактивы, непонятные Курбатову иероглифы языка науки. В этом ему тоже понадобится помощь знающих людей.
В следующих файлах он обнаружил статьи, вырезки из зарубежных журналов на английском и русском языках. Также он увидел карту Японии на русском языке. Некоторые места на карте обвели красным маркером.
Максим стал читать статьи. В первом материале рассказывалось об опытах группы учёных Ивана Петровича Павлова над детьми-беспризорниками в советской России в тридцатые годы двадцатого столетия. Опыты ставились над детьми от шести до пятнадцати лет в детской клинике 1 ЛМИ, в Филатовской больнице, в больнице имени Раухфуса, в отделе экспериментальной педиатрии ИЭМа и в детских домах. Эксперименты отличались жестокостью и были очень болезненными. В качестве наркоза применялись морфий, сернокислый газ и алкоголь. Проток слюнной железы выводился наружу, как в случае с собаками. Дети сбегали, чекисты их отлавливали, и опыты продолжались. Шрамы на изуродованных лицах оставались на всю жизнь. Сотрудники группы Павлова приравнивали опыты над детьми к опытам над рыбами, птицами и низшими обезьянами.
Первый российский нобелевский лауреат и его команда стремились разгадать тайну работы мозга человека. Учёные пришли