Через пару минут Фёдор уже плёлся в длиннющей пробке. Девятый час утра был на исходе, погода была мрачная, ещё тускло горели фонари, день, казалось, не хотел участвовать в своей вечной работе. На дороге расползалась сероватая жижа, машины были грязными, запотевшими. Наглые азиаты на маршрутках использовали все способы, чтобы вырваться из пробки: шуровали по тротуарам, выезжали на «встречку». Вдоль проспекта стояли голосующие люди, маршрутки резво «ныряли» к ним, останавливаясь, лукаво включая «аварийку».
Фёдора затёрли в правый ряд, он ругался. Приходилось останавливаться и ждать, пока маршрутник подберёт клиента. «Ну, ладно, эти шумахеры узкоплёночные приехали денег срубить, им семьи большие кормить нужно, у них всё от выручки зависит. Сначала хозяину нужно собрать бабла, потом успеть и на себя поработать, но наши-то, наши граждане? Что за безбашенность и беспечность? Поток машин прёт, как танковая дивизия, а люди рискованно стоят на скользкой обочине. В лучшем случае им ноги отдавят, в худшем – такие вот девушки, как сегодняшняя пигалица в джипе сшибут насмерть. Ведь понимает же безлошадный менеджерообразный хомо сапиенс, стоящий на обочине, что задерживает движение и раздражает водителей, создаёт нервозность, рискует сам, заставляя маршрутников нарушать правила. Или не понимает? На работу опаздывать не хочется, а пройти сто метров до остановки в облом» – думал он, раздражёно наблюдая за ситуацией на дороге.
В левый ряд было не попасть. Водители мужчины смотрели вперёд, делая вид, что ничего не замечают, дамы говорили по телефону. Наконец удалось влезть в левый ряд, благодаря той самой «миледи» на джипе, попрекавшей его недавно в неумении парковаться. Она «вовремя» въехала в зад маршрутке, в очередной раз резко остановившейся у ног голосующего клиента. Все стали объезжать «попавшую» пару, левому ряду пришлось неохотно пропускать правый ряд.
«Раньше водители профессионалы за безаварийные сто тысяч километров ставили на машине «звёздочку». Нынешним дамочкам на джипах, нужно за очередное ДДП добавлять ученический знак на стекле: за две аварии – два восклицательных знака, за три – три, и так далее, чтобы участники движение знали с кем дело имеют», – усмехаясь, думал Фёдор.
Когда поехали живее, он закурил, включил радио и попал на радиостанцию «Эхо Петербурга». Известные оппозиционеры смело рассуждали о диктате Кремля, о зажиме оппозиционного движения и свободы слова в стране. Фёдор хмыкнул: «В либеральном болоте громче всех квакает лягушка, у которой есть своя кувшинка. А когда кувшинка «Газпромовская» – можно квакать на всё болото, не боясь так называемого диктата Кремля».
Он переключил радио на другую станцию. Диктор