Маятник в форме сердца. Дюпрас

что я чувствовал. За последний месяц мне пришлось в полной мере ощутить на себе немало избитых выражений, которые ранее казались напрочь лишёнными внутренней энергии, даже если она в них когда-то была. За последний месяц я кусал локти, бился головой о стену, у меня разрывалось сердце. Я плакал, потерявши (что прямо свидетельствовало – имея, не хранил!). Сколько песен оказалось написано обо мне, не стоит даже говорить (да и писать эти песни тоже не стоило, раз уж на то пошло). Мне оставалось только надеяться, что запас клише, способных так живо резонировать с моим душевным состоянием, подбирается к своему концу. И, может быть, всё это было бы ещё терпимо, если бы не один факт – я до сих пор не знал, что на самом деле произошло. Что произошло, чтобы всё это произошло. Моя фантазия получила слишком большую свободу действий…

      Та самая железная дверь была закрыта. Никто не спешил входить и выходить, что было вполне естественно в середине рабочего дня. Выуживать телефон из тесного кармана не хотелось, и я посмотрел на солнце. Оно, как всегда было на месте, хотя в этот раз на новом. По самой приблизительной оценке, более привычные часы показали бы сейчас четверть первого.

      Я присел на не так давно выкрашенную скамейку. По всему, мне не оставалось ничего другого, как ждать случайного или не очень жильца этих мест, которому придёт в голову вернуться домой или же выйти из него. И это меня устраивало.

      Сняв очки, я спрятал их во внутренний карман лёгкого плаща. Пальцы почувствовали касание тёплого металла. Вытащив заветный кулон, я ухватился за цепочку и поднял его над головой. Туда, где сочувственно сверкало солнце. Тонкая золотая нить неощутимо пересекала пальцы. Лучи мягко отражались в дорогом стекле, рассыпанном по маленькому бесчувственному сердцу. Кулон медленно качался передо мной, словно маятник, то показывая, то вновь пряча самый главный источник света в моём мире. Я смотрел на эту картину, слегка прикрывая веки, когда солнечный луч в очерёдной раз норовил ударить мне в глаза. Это было красиво. И, казалось, я мог смотреть на это вечно. По крайней мере, хотел.

      5. Для верности

      С Сашиными родителями мы виделись лишь однажды. Точнее, видел я только Сашину маму – примерно полтора года назад, в апреле. Были выходные, было тепло. Одним словом, была весна. Именно такая, которую обыкновенно ждёшь. Ждёшь всю зиму, потом ждёшь ещё целый март, и, в этом городе, даже после тридцать первого марта чаще всего продолжаешь ждать. В итоге она, не смотря ни на что, наступает. Так произошло и в этот раз. Дав ей настояться несколько дней, мы с Сашей с самого утра пошли пробовать её на прочность. Было хорошо и сухо, и едва различимый ветер выдувал из нас остатки зимнего настроения.

      Но так было недолго. Уже к обеду ветер стал выдувать не только зимнее, а и настроение в целом. Ему удалось вырвать деньги из моих рук – я как раз намеревался заплатить за горячий кофе, которого в планах изначально не было, ведь для весны более характерен чай (искренне надеюсь, что эта небольшая сумма принесла счастье тем, кому досталась). Затем тот же ветер пытался вытеснить